С Днём Рождения, Лис!

---

Подарок для Рыси.

---

Подарок.

---

С Новым Годом!

Фотки с его встречи у меня дома.

---

Смелый.

Нарион стоял в коридоре хитлумского замка. Что-то близнецы задерживаются. Так недолго и не успеть осуществить свой план до того, как в комнату лорда Майтимо войдёт Эльнарвэ. И непременно скажет, что сегодняшняя церемония отречения была сильной травмой для лорда, и оруженосцу, державшему во время всего этого венец, не стоит лишний раз показываться на глаза Нэльо. Нарион и сам понимал, что целитель отчасти прав, юный нолдо знал, какой ценой далось лорду это решение. Но оставлять Майтимо одного решительно отказывался. Куда же запропастились Питьо и Тэльво?!
На лестнице послышались чьи-то шаги. Нарион насторожился. Вроде шпоры звякают. Нет, это не близнецы. Первым побуждением было спрятаться за ближайшую портьеру,но потом решил, что будет выглядеть менее подозрительно, если просто пойдёт навстречу тем, кто поднимается по лестнице. В конце концов, никому не запрещено ходить по замку. Шаги приближались. Нарион увидел в конце коридора два силуэта. Пригляделся, и невольно замедлил шаг. Турко и Курво. Братья Майтимо. Вот уж кому не стоит попадаться на глаза. Однако прятаться стыдно. Феанариони, впрочем, пока не заметили его. До Нариона донёсся голос Куруфинвэ:
- Я просто поверить не могу! Майтимо мог хотя бы поставить нас в известность!
- Он просто свихнулся там, в Ангбанде! - добавил Тьелкормо, - только безумец мог вот так запросто отдать власть! Теперь нам нескоро удастся вернуть былую славу Дома Феанора! Если уж Майтимо так тяжко нести бремя королевской власти, он мог бы передать венец одному из нас, хотя бы Макалаурэ! Сумасшедший...
- Неправда! - не выдержал Нарион.
Он бросился вперёд, и в несколько секунд преодолел расстояние, отделявшее его от братьев лорда Нэльофинвэ.
- Это ещё что? - процедил сквозь зубы Келегорм, окидывая Нариона презрительным взглядом, - комар пищит, не иначе.
- Зачем же так, брат, - Куруфин переступил с ноги на ногу, звякнули шпоры, - просто юнец, который вообразил, что раз ему дали подержать венец, он разом сделался кем-то значимым. И охота же Майтимо возиться с ним...
- Сумасшедший...
- Мой лорд не сумасшедший! Он благородный! И если бы он был моим братом, я б его любил независимо от того, есть на его голове венец или нет! - оруженосец гордо вскинул голову, и хотел было пройти мимо братьев, но Келегорм схватил его за плечо. Лицо Туркофинвэ исказилось от ярости.
- Да что ты можешь знать о власти, величии, любви, щенок сопливый! Для нас теперь всё потеряно, никто не будет уважать Первый Дом после того, как старший отрёкся от престола. Ты сам мог бы подумать об этом, прежде чем отдавать ему венец во время церемонии! Мальчишка, дурак! И нечего воображать себя взрослым!
Нарион даже покачнулся, словно волна вражды ударила его в грудь. Никто и никогда не разговаривал в таком тоне с оруженосцем Маэдроса, и сейчас он был растерян. Слова для ответа никак не шли на ум, только губы задрожали.
- Хватит, Турко, - Курво презрительно скривил губы, - не стоит огорчать мальчишку, разревётся ещё. Терпеть этого не могу Идём, брат.
- Идём.
Когда их шаги стихли вдали, Нарион сердито провёл рукавом по глазам. Ресницы набухли слезами от обиды и чувства стыда. Но жаловаться он не будет. Какие-никакие, а всё же братья лорда Майтимо...
- Нарион! - послышался негромкий крик, - Нарион, мы тут, мы пришли.
Мальчик поспешно смахнул слёзы.
- Тэльво, Питьо... Я вас заждался.
- Извини, мы никак не могли отделаться от Кано.
- Только сейчас выбрались. Давай, рассказывай - зачем звал?
- Идёмте ко мне в комнату. Быстрее, пока нас не заметили.

В комнате Нарион сразу запер дверь, и достал из сундука длинную крепкую верёвку.
- Эльнарвэ не позволил мне даже поселиться по соседству с лордом. Целых три комнаты рядом заняли целители! А я должен быть этой ночью около него! В полнолуние хуже всего. Через дверь меня не пустят, значит, влезу в окно.
- Здорово! - восхитился Питьо.
- Здорово, - повторил Тэльво, - только высоко же...
- Потому я вас и позвал. Под окном карниз. Он не очень широкий, но мне хватит. Я обвяжусь верёвкой, а вы держите её, чтоб я не разбился если соскользну.
- Хорошо.
Нарион обвязал верёвку вокруг пояса. В точности так, как показывал когда-то лорд Фингон. Сейчас надо быть таким же отважным. Или хотя бы смелым. Юный нолдо распахнул окно и влез на подоконник. Потом, крепко держась за руку Тэльво встал на карниз. Вроде не скользят подошвы. Медленно, маленькими шажками, прижимаясь грудью к стене замка, двинулся вдоль неё. Верёвка натянута, а нервы, пожалуй, ещё сильней. Ничего, всё получится. Главное не смотреть вниз. Он не мог сказать, сколько времени прошло прежде чем рука легла на наличник нужного окна. Нарион постоял немного, перевёл дух. И со всех сил толкнул раму, благо, она была приоткрыта. Ещё шажок. Осталось только влезть внутрь. Наклонился, просунулся через окно в комнату. Ещё усилие, и вот он весь внутри. Готово! Отвязал верёвку от пояса, дёрнул два раза, давая близнецам знак втащить её обратно - больше не нужна, просто спрячется под широкой кроватью Майтимо, а утром потихоньку вылезет. Сейчас Нарион стоял у изголовья постели, и видел лицо спящего лорда. Вроде не разбудил... И тут до него донеслось окрашенное смешком осанвэ: "Мог бы просто в дверь постучать". Нарион вздрогнул, поднял глаза. С другой стороны кровати, в кресле, сидел лорд Фингон. "Снова не слушаешься старших, малыш?" Нарион понуро опустил голову. Вот так всегда... "Ладно, я сегодня и сам не согласен с Эльнарвэ. Будем втроём стеречь сон Майтимо". "Втроём?". "Да. Ты, я и моя арфа". Финдекано перебрал струны, тихонько наигрывая колыбельную. Нарион взял подушку, уселся на неё, облокотившись спиной на стену, стянул сапоги. На сердце всё ещё лежала обида на братьев Майтимо, но теперь это не казалось таким уж важным. Лишь бы быть рядом с ним.

---

Под звёздами.

Глаза щипало от пыли, слёзы катились по щекам. На то, чтобы рыдать и всхлипывать сил уже не осталось, только с губ порой срывались почти невнятные слова:
- За что, почему?.. Зачем надо было так... дядя... отец... за что?!
Сердце Нариона сжималось от боли. Сколько времени прошло с того мига, как целитель вышел из походного лазарета с каменно-непроницаемым лицом? Толи час,толи годы. "Прости, малыш. Он был слишком сильно изранен. Мы не смогли его спасти". Как похожи эти слова на те, что произнёс дядя Литсен после шторма... Теперь Нарион особенно чётко осознавал, что остался один. Больше никто из его родни не пожелал покинуть Аман ради погони за Врагом. Утешение одно - домой его никто не отправит - кораблей нет. И вряд ли будут строить новые ради мальчишек... Значит он сумеет отомстить.
Кто-то обнял мальчика за плечи, смутно знакомый голос произнёс:
- Держись, Нарион. Я понимаю каково тебе. Тяжело потерять отца, - говоривший на миг смолк, и Нариону показалось, что тот сдерживает слёзы, - теперь вся дружина будет твоей семьёй. Тебя не оставят. Не бойся.
Последняя фраза рассердила юного нолдо.
- И не думаю бояться! Я вырасту и убью Моргота! - резко отёр глаза рукавом.
Теперь он уже мог разглядеть собеседника. А когда разглядел, чуть рот не раскрыл от удивления. Высокий, рыжеволосый, с волевым подбородком и упрямым изгибом рта. Лорд Нэльофинвэ. На посеревшем от усталости лице первенца государя Феанаро мелькнула тень улыбки.
- Конечно вырастешь. Мне бы такого храброго в оруженосцы.
У Нариона дух перехватило от радости.
- О, я бы с удовольствием... То есть, - попытался вспомнить приличествующие такому случаю слова, но как всегда бывает в подобные моменты, слова разбегались, а язык отказывался слушаться, - это честь для меня... огромная честь.
Плюхнулся прямо в пыль на одно колено, тщетно пытаясь вспомнить, на правое или на левое нужно опускаться.
- Я буду служить вам, как мой отец служил государю Феанаро.
Маэдрос протянул мальчику меч.
- Отныне ты мой оруженосец и Верный Первого Дома нолдор. Идём, Нарион.
Мальчик крепко стиснул руку своего лорда. Может быть даже крепче, чем когда-то держался за руку отца. "Война только началась, - подумалось Нариону, - папы больше нет, и дяди Литсена тоже. Но тебя, мой лорд, я уберегу. Любой ценой".

---

После шторма.

Когда Нарион очнулся, корабль уже не раскачивался на волнах, а спокойно шёл вперёд. Мальчик поглядел вокруг, увидел сидящего у изголовья нолдо с каштаново-рыжими волосами.
- С добрым утром, малыш.
- Дядя Литсен?
- А то кто же! Просто чудо, что я успел заметить тебя в воде. Сестра хоть и далеко, а не простила бы мне, если б с тобой что-то случилось. Как себя чувствуешь?
- Кажется хорошо. Нигде не болит, только пить очень хочется.
Литсен поднёс к губам племянника кружку.
- Вот, это малиновый отвар. Знаю, ты любишь.
Нарион вмиг осушил кружку.
- Спасибо. А папа, он?..
- Прости, маленький. Мы не успели его спасти, - крепко обнял мальчика, - для меня эта потеря горька не меньше, чем для тебя. Понимаю - никто не может заменить родного отца, но я прослежу за тем, чтобы ты ни в чём не нуждался. И научу всему, что знаю сам. Думаю, лорд Маглор будет не против ещё одного Верного в своём стане.
Нарион вытер слёзы, сглотнул.
- Лорд Маглор? Нет, я не знаю... Я хотел бы служить государю Феанаро, как отец.
- У тебя будет время решить. Путь до Эндорэ неблизкий. Думаю, сегодня тебе лучше полежать. Ведро с крышкой вон там. Набирайся сил, малыш.
Нарион снова растянулся на койке. Ему вспомнился давний разговор с близнецами.
- Тэльво, Питьо, ну как вы не понимаете - я не смогу вас называть лордами. Это просто смешно для друзей. И потом - я же не могу присягнуть на верность вам обоим!
- Тут ты прав, - Питьо поскрёб в затылке, - только знаешь, к отцу ты лучше не ходи. Он на своих Верных либо не замечает, либо гоняет так, что только держись.
- Так что лучше становись Верным кого-нибудь из братьев, - добавил Тэльво, - Нэльо например.
- Ага, он добрый. Никогда нас не шлёпал.
- И в угол ставил редко. Правда однажды...
- Не надо про лютню, братец.
- Ладно, не буду. Так что, Нарион?
- Погодите вы, я не могу так сразу решить. Но насчёт лорда Нэльофинвэ подумаю...

---

Шторм.

Привиделась мне картинка после Кейсарии... И вот теперь она вроде вылезла. Сильно бредовая, так что не кидайтесь тяжёлыми тапочками!

Буря налетела внезапно. Только что небо было серебристо-синим, полным звёзд, теперь же звёзды скрылись за угольно-чёрными тучами. Вдалеке зарокотал гром, море, прежде спокойное, сердито хлестало волнами телерийские корабли. Нарион стоял у самого борта, с любопытством наблюдая, как зеленовато-серая громада волны разбрызгивается белой пеной. Было совсем не страшно, только интересно.
- Иди-ка ты в каюту, сынок, - послышался голос отца, - кажется вот-вот будет шторм.
- Но мне тут нравится. А волны не очень высокие вроде. И грозы я не боюсь.
В этот миг первая волна захлестнула палубу, намочив сапоги юному нолдо. Нарион подпрыгнул, засмеялся. Ветер взвыл, яростно обрушиваясь на паруса, мачта скрипнула.
- Убрать паруса! Нарион, марш отсюда, а то клянусь - выдеру!
Ударил гром, засверкали молнии. Нарион вздрогнул, сделал несколько шагов, держась за поручни. Как заворожённый, мальчик смотрел на небо, едва удерживая крик восторга. Если бы только удалось нарисовать картину такого неба...
Снова огненный росчерк в небе. Ещё один, ещё. От грома закладывало уши. И всё-таки было весело. Нарион и сам понять, почему. Если б не боялся упасть на качающейся палубе - захлопал бы в ладоши. И тут молния ударила в верхушку мачты. Паруса вспыхнули вмиг, огонь побежал вниз по мачте. И одновременно огромная волна ударила Нариона в спину, сбив с ног, а потом поволокла за собой. Мальчик успел только краем глаза заметить, как на место, где он только что стоял, упал горящий обломок. Нарион успел набрать побольше воздуха, в воде скорчился "поплавком", быстро нащупал шнуровку, снял сапоги. Запаса едва-едва хватило. Стоило пареньку вынырнуть, как большая волна ударила в затылок,солёная вода попала в нос, рот и уши. Нарион закашлялся, забарахтался в воде. Волны накатывали одна за одной, едва оставляя паузу, чтобы судорожно втянуть в лёгкие порцию воздуха. И не закричишь - не услышат. А потом он увидел совсем близко корабль, прежде шедший за тем, где были они с отцом, разглядел летящую верёвку. Судорожно вцепился в толстый канат. Нариона втащили на палубу, и сразу принялись колотить по спине, он отчаянно кашлял, вода текла изо рта, понемногу снова освобождая место для воздуха. Нарион с наслаждением вздохнул полной грудью. Он и не понимал прежде, какое это счастье - дышать... Потом поднял голову, повернулся в ту сторону, где оставался отцов корабль. Но увидел только, как тот погружается в морскую пучину. Дыхание снова перехватило, затем померк свет в глазах, и Нарион перестал чувствовать.

---

Израиль.

Выкладываю фотки.

Вид на Хайфу.

---

Фотки с круиза, окончание.

Кострома, музей льна и бересты.

---

Фотки с круиза. Продолжение.

Город Ярославль. Часовня, изображением которой можно полюбоваться на 1000 рублёвой купюре.

---

Фотки с круиза.

Каюта.

---

Верность.

- Лорд Маэдрос, ты безусловно заслуживаешь уважения за некоторую часть своих подвигов, у тебя есть власть. Но в лазарете командовать ты не будешь не смотря ни на что! Нам с огромным трудом удалось сорвать встречу Нариона с Владыкой Намо, так что устраивать её снова мы тебе не позволим!
Нарион улыбнулся. Похоже, Дарлин и Маэдрос сошлись в далеко не первой схватке, хоть и по тому же самому вопросу.
- Дарлин, позволь мне только увидеть его и убедиться, что с ним всё в порядке. Для этого не нужно много времени.
- Из этих сказок я давно вырос, - усмехнулся молодой целитель, - заболтаешь его не меньше чем на час.
- Его уже можно заболтать? То есть в себя пришёл?
- Привели. Точней сказать притащили, - послышался голос Вейста, брата-близнеца и коллеги Дарлина, - братишка, ты всё же не будь так строг. Для здоровья нашего приёмного отца будет полезней увидеть лорда Маэдроса, чем слушать уверения, что с ним всё в порядке. Тем более, что полно приятных новостей.
- Ладно, - смягчился суровый страж, и Нарион отметил, что Дарлин впервые не возмутился словам "приёмный отец", адресованными нолдо, - зайти к нему можно, но буквально на минутку. И помни: двигаться и разговаривать ему нельзя - мы едва сумели затянуть две дыры от отравленных стрел в его лёгком. С рукой, которую насквозь прокусили волколачьи клыки тоже пришлось повозиться, но она не внушает опасений.
Нарион облегчённо вздохнул. Он и вправду тревожился за своего лорда куда сильнее, чем за себя.
- Здравствуй, - шепнул он, улыбаясь Маэдросу.
- Здравствуй. И помалкивай, а то меня выставят отсюда. Лучше слушай. Мы победили. Моргота больше нет.
"Это счастье! - откликнулся по осанвэ Нарион, - больше не будет кровавых битв, пленников и предателей. Снова настанет мир. И может нам разрешат вернуться в Аман, и я увижу маму и брата с сестрой".
- Непременно увидишь. Она обрадуется тебе, Тариэль, и Элнару. Дарлин с Вейстом ведь скорей всего останутся здесь, в Эндорэ. Они тут родились.
Нарион кивнул. Маэдрос осторожно коснулся его пальцев.
- Выздоравливай, дружище.
- Обязательно выздоровеет, если ему не будут мешать, - к кровати Нариона подошёл Дарлин, с кружкой настоя в одной руке, и блюдечком малины в другой - время истекло, лорд Маэдрос. Нарион, тебе пора принимать лекарство. Оно поможет ранам затянуться быстрее. Выпей и заешь малиной, специально для тебя собрал.
Нарион покорно подчинился требованию целителя. Слопав последнюю ягодку вытер рот, натянул одеяло повыше.
- Вот и хорошо, - Дарлин положи ладонь на голову раненого, - а теперь я помогу тебе уснуть.
Маэдрос поднялся.
- Не стану нарушать своего слова. До встречи, Нарион.
"Я думаю, что должен тебе сказать. Ты мой друг, лучший, после Финдекано, я тебе доверяю. Нам не отдали Сильмариллы, но сегодня ночью мы с Макалаурэ заполучим их. И докажем, что наше право не потеряло силу".
"Нет, Майтимо, не делай этого! Пусть Валар решают судьбу камней, не вмешивайся, из-за них и так было уже слишком много горя!"
"Я не изменю решения. Не бойся за меня, малыш. Всё будет хорошо".

Нариона разбудил жалобный стон раненого. Нолдо открыл глаза. И сразу понял, что случилось нечто страшное: снаружи шум, крики, плач. И вслушиваясь в них он разобрал причину - Маэдрос и Маглор перебили охранявших Сильмариллы и бежали.
Нарион отбросил одеяло, спустил ноги с кровати, сел. Ничего, голова не кружится и грудь не болит. Подлатали на совесть. Натянул сапоги, надел пояс с кинжалом. Подошёл к стенке целительского шатра, вспорол тугое полотнище. Осторожно выбрался наружу. Честь и хвала целительскому искусству близнецов!
Выбравшись из шатра, Нарион пробрался к коновязи, отвязал светло серого Лебедя, дал команду лечь. Взобрался на спину коня, тот тут же встал. Нарион негромко свистнул,и в тот же миг к нему подскочил молодой рыжевато-серый пёс, один из ищеек Элнара. Горст несмотря на то, что ещё не успел толком из подпёска превратиться в пса, обладал невероятным чутьём, как говорили, не хуже, чем у самого Хуана.
- Горст, ищи Маэдроса. След!
Им снова повезло, пёс напал на след быстро. Нарион погнал коня вперёд.

Как же долго они уже скачут. Грудь болит, во рту солоноватый привкус крови, видно прикусил губу тихо шепча на скаку:
- Подожди меня, Майтимо. Подожди, я с тобой всюду... - закашлялся, вытер рот, рука сразу сделалась липкой.
Голова начинает кружится... Дышать трудно. Надо отдохнуть.
- Тише, Лебедь, тише, - произнёс Нарион, наклоняясь к уху жеребца, - отдохнём...
Конь послушно перешёл в рысь, потом пошёл шагом.
- Стой. Горст, ко мне! Отдохнём немного.
Как хочется спать... Ничего, сон поможет набраться сил. И снова искать Маэдроса. Найти, пока он не натворил ещё больших бед. Нарион лёг прямо на землю, свернулся калачиком. Снова навалился кашель, но когда он прошёл, стало легче, только спать захотелось сильнее. Земля уже не казалась жёсткой, и боль совсем ушла, превратилась в приятное тепло. Сознание затянула лёгкая дымка.
- Нарион, эй, Нарион!
Два знакомых голоса, хором выкрикивающие эти слова... Как хорошо, что сейчас он их слышит. И кажется, даже может ответить.
- Питьо, Тэльво!
- Иди к нам, Нарион! Здесь хорошо, можно играть днями напролёт, и никогда не расставаться, если не хочешь.
- А как же Маэдрос? Я не могу его бросить!
- Да не придётся бросать!
- Ты даже соскучиться по нему не успеешь, правда! Иди к нам, ну иди же!
Две руки протянулись к Нариону. Близнецы улыбались так радостно и приветливо, что последние сомнения отпали. Нарион ухватился правой рукой за руку Амрода, а левой - за руку Амраса. Они втроём сделали несколько шагов по невесть откуда взявшейся дорожке, так похожей на лунную, и за их спинами захлопнулись ворота в Чертоги.

---

Фотки с игры "Томас-Рифмач.

Парад эльфийской локации.

---

Элнар.

- Нарион, перестань теребить шнуровку. Порвёшь - устроишь лишнюю работу Тариэли, а ей сейчас это совсем не нужно.
Нолдо послушно выпустил шнуровку, но спустя секунду так же судорожно сцепил пальцы на пряжке ремня. Потом поднялся, заходил туда-сюда по комнате. Маэдрос наблюдал за ним одновременно с радостью и сочувствием.
- Малыш, ну не переживай так. Роды не опасны для эллет, особенно, когда рядом такие целители. Моя мать благополучно прошла через это целых шесть раз, причём последний раз пришлось постараться вдвойне. Да и с твоей мамой ничего плохого не случилось.
- Когда рождались брат с сестрой всё не тянулось так долго, - возразил Нарион, совсем забыв обидеться на "малыша".
- Это тебе сейчас так кажется. Да успокойся же. А то и я начну нервничать.
Эльф с тяжким вздохом опустился в кресло. Маэдрос подошёл, обнял его за плечи.
- Я понимаю, тебе здорово не по себе. Не каждый день готовишься впервые стать отцом. Любой заволнуется. Но ты в конце концов воин, держи себя в руках.
- Держу, - Нарион даже кулаки сжал для подкрепления своих слов, - как думаешь - сын будет или дочка?
- Наверное сын. Такой же храбрый, верный и непобедимый как ты.
- Непобедимый? Это ты меня с Хуаном перепутал, - Нарион улыбнулся, - и всё-таки, что ж так долго?
Маэдрос открыл-было рот, чтобы произнести ещё что-нибудь успокаивающее, как в коридоре послышались шаги, и в комнату вошёл Дарлин.
- Ну что?! - в один голос воскликнули Маэдрос и Нарион.
- Эльнарвэ сказал уже можно зайти.
- С Тариэль всё в порядке?
- Зайди - узнаешь. Чем сто раз слышать лучше самому поглядеть, сам много раз так говорил.
- Вредина, - бросил Нарион, выбегая из комнаты.
Маэдрос поспешил следом, разом позабыв о том, что лорду стоит вести себя с большим достоинством. Но для него так важно было всё, связанное с Нарионом...
Он как раз успел увидеть, как Нарион бережно принял из рук Вейста маленький свёрток. До Маэдроса долетел счастливый смешок бывшего оруженосца. старший сын Феанора на цыпочках приблизился к новоиспечённому отцу, шёпотом спросил:
- Кто?
Глаза Нариона сияли.
- Мальчик! - сообщил он с гордостью, - погляди - правда красавец?
Маэдрос поглядел на младенца. Крохотное личико, тёмные, почти чёрные волосы. Глаза правда закрыты, но наверняка они карие. Как у Нариона, и как у Лоттин...
- Просто чудесный!
- Да, чудесней не бывает, - тихо рассмеялся Нарион, баюкая малыша, - Элнар, славный маленький Элнар.

---

Встреча.

Лес понемногу пробуждался от зимней спячки. Чернел и таял снег, деревья стряхивали с себя оцепенение, лёд, сковавший ручьи, легко ломался под ногами, хотя на реке ещё был прочным. Птицы зачирикали живее, всё наполнялось радостью новой жизни. И только Нариону было грустно.
Именно весной острее становились тяжкие воспоминания о пении свирели, звонком смехе, поцелуях под яблоней. О слезах на красных от гнева щеках темноволосой синдэ и выкриках:
- Такие как ты уничтожили мою родню в Дориате! А ты ещё горюешь по ним, да они не заслужили иной участи! Я не желаю больше видеть тебя, я стыжусь того, что ты мне нравился! Я уезжаю. Лучше стану добычей орков, чем оставаться в обществе убийц. Ненавижу тебя!
Она развернулась и пошла прочь, а Нарион рухнул на колени, взвыл отчаянней и громче, чем когда-то в темнице Ангбанда. Словно стальной обруч сдавил грудь, мешая дышать, в глазах потемнело. Пальцы нащупали рукоять кинжала. Нолдо правой рукой вынул его из ножен, левой поспешно распахнул ворот рубахи. От намерения вонзить его в свою грудь, чтобы заставить умолкнуть отчаяно бьющееся сердце удержала только мысль о Маэдросе. Он не переживёт четвёртой смерти близкого за такой короткий срок. Нарион пошатываясь поднялся с земли, опёрся на холку своего коня - Лебедя. Так и дошёл до дома, держась за него, опасаясь упасть, если сядет в седло.
Сейчас Нарион шагом ехал по лесной тропке, стараясь разогнать тяжёлые мысли. Всё хорошо. Маэдрос смирился с гибелью трёх своих братьев, близнецы тоже больше не рвутся уничтожать всех и вся, дабы заглушить боль утраты. Дарлин и Вейст вполне прижились среди нолдор, и даже приветствовали Нариона улыбкой. Оба мальчика всем сердцем прикипели к целительскому делу, доставляя немалую радость Эльнарвэ.
- Всё хорошо, - вслух произнёс Нарион, - всё в порядке. А грусть уйдёт.
Внезапно Лебедь остановился, втянул ноздрями воздух и заржал, как ржал обычно учуяв поблизости от себя кобылу. Затем Нарион услышал, как кто-то играет на свирели. Такой знакомый мотив. Она называла его песней ручья, и уверяла, что не играла прежде никому кроме себя самой и любимых зверушек. Повинуясь велению души нолдо затрубил в охотничий рог. Мелодия разом стихла, послышался топот копыт и треск льда, ломающегося под ногами могучего животного. Лебедь кинулся на звук, снова заржал. Нарион видел, как рыжая лошадь под всадником, одетым в серебристо-серый плащ с белой подкладкой перешла через ручей, потом галопом помчалась им навстречу. Кони стали бок о бок, тонкие руки отбросили капюшон, обвились вокруг шеи эльфа.
- Нарион! Наконец-то я нашла тебя...
- Тариэль! Тариэль...
- Прости меня, прости, - она вдруг всхлипнула, - я тогда заставила себя злиться, заставила поверить, что ты мне не нужен. Но сердце нельзя обмануть. С тех пор как мы растались от него осталась только половина. Я поняла, что не смогу жить с половинкой сердца. Если ты прогонишь меня - я уйду, ни упрекнув тебя ни словом ни жестом, но знай - я люблю тебя.
Нарион соскочил с коня, прижал к своей щеке руку девушки.
- О, Тариэль, любимая... Теперь и я снова живу полной жизнью. И для меня не будет счастья выше, чем назвать тебя своей женой.
Синдэ спешилась, молча спрятала лицо на груди Нариона. Он гладил её волосы и чувствовал, как нестерпимая боль в груди, заявившая о себе после тяжких воспоминаний, превращается в маленький огонёк, согревающий изнутри.
- Теперь мы оба - целые, meldo, - шепнула Тариэль, - и будем вместе до конца.

---

Спасение.

Нариона разбудил дикий крик:
- Целителя! Немедленно целителя сюда!
Юный оруженосец Лорда Маэдроса вскочил как ужаленный. Надо же - целую ночь дожидался возвращения Фингона, то дрожа от нетерпения, то шепча:"Валары Великие, не забирайте моего Лорда, у меня ведь во всём мире больше никого нет", и в конце концов заснул. Мальчик выскочил из шатра. В лагере, до того тихом, поскольку расположились эльфы в укромном месте, царили суета и шум.
Нарион разглядел в сумятице Фингона, державшего на руках что-то, завёрнутое в длинный плащ. Да нет, не что-то, разом оборвал он себя, а Маэдрос! Фингон нёс его к белому целительскому шатру. Паренёк перевёл дух. Его Лорд жив, а это главное. Наверняка он истощён и изранен, но жив, его вылечат.
Мальчик кинулся было следом за Фингоном, но тут его ждал неприятный сюрприз:двое Верных крепко схватили его за обе руки.
- Погоди, малыш.
- Пустите меня к нему, пожалуйста! Я так тосковал, так волновался за него... Дайте хоть издали взглянуть!
- Не нужно, Нарион. Детям не стоит такое видеть. Лорд Маэдрос бы точно запретил тебя пускать.
У юного нолдо от таких слов даже ноги подкосились. Неужели всё настолько плохо? Нет, нет, такого просто не может быть!
Нарион сам не заметил, как дошёл до своей палатки, в голове был туман. Вывел его из оцепенения голос Фингона, рассказывавшего о том, как ему удалось освободить старшего сына Феанора. Слова доносились будто бы издалека, но к концу повествования Нариона охватила злость. Как смел Фингон помыслить застрелить Маэдроса, пусть даже и по его просьбе! А если бы орёл не успел, ведь убил бы! И руку поспешил отрубить, вот зачем?! Может, если бы подумал чуть-чуть головой, и нашёлся бы другой выход. Нарион волчонком бросился на Фингона, ухватил за грудки.
- Ты, ты! Ты же покалечил Лорда! Всё равно что убил, он не переживёт этого, он же воин!
Фингон не пытался вырваться, только вздохнул.
- Прости меня, малыш. Прости.
От такой покорности пальцы Нариона невольно разжались.
- А... какая теперь разница? Прощаю, ничего уж не вернуть. Позволь мне взглянуть на него. Пожалуйста.
- Я не могу ничего обещать, Нарион. Только целитель может решать, кому и когда можно навестить пациента. Прости.
Оруженосец обессиленно опустился на пол. Ничего... Никто не запретит подходить к задней стенке палатки, а сквозь полотнище довольно легко услышать всё что нужно. а именно - дыхание Лорда. Он будет приходить туда и ждать, когда Маэдрос очнётся. И уж тогда никто не запретит быть рядом...

---

Важный разговор.

Вернувшись из лесу, Нарион первым делом справился у Эльнарвэ, в каком состоянии Вейст. Целитель ответил, что мальчика привезли вовремя, и никакого непоправимого вреда здоровью яд орочьего клинка не причинит.
- Вейст сейчас спит, Дарлин сидит у его изголовья, но тоже клюёт носом. Ребята здорово измотаны.
- Неудивительно, они ведь совсем одни. Раз спят, не буду их тревожить, загляну позже. А пока сообщу обо всём лорду Маэдросу. Надо же предупредить, что у нас появились новые жильцы.
Однако, сразу попасть к лорду не удалось - нужно ведь было позаботиться и о Лебеде. Конюха выводили его, давая остыть после скачки, но ведь ещё чистить и коня и амуницию.
Маэдрос глянул на вошёдшего друга тепло, но строго.
- Итак, ты сейчас собираешься признаться мне в давнем проступке, который ты совершил в дни юности?
Нарион опешил.
- Проступке? Каком ещё проступке?
- Ну как же, - Маэдрос, казалось, не обратил ни малейшего внимания на реплику друга, - помню, когда ты был ещё несмышлёнышем семидесяти лет отроду, в тебе души не чаяла одна химрингская нолдэ, по имени Линдэ. Ты залез на дерево, куда собаки загнали её любимого котёнка, снял его оттуда, и навеки стал для неё героем.
- Она просто очень боялась высоты.
- Потом одна из учениц-целительниц не уставала всем повторять, что ты прекрасный пациент, почти никогда не споришь с их назначениями. Для целителя это равносильно признанию в любви.
- К чему ты ведёшь, Маэдрос, я что-то не пойму?
- А лет двадцать или чуть больше назад ты как-то раз собрался на охоту, перед этим перемерив всю имеющуюся у тебя одежду и до блеска начистив сапоги. И спустя полчаса я случайно увидел, как ты целуешься под яблоней с очаровательной темноволосой синдэ. Признайся - это на ней ты женился в тайне ото всех? Она мать близнецов, которых ты привёл сегодня из леса?
- Что-о? - у Нариона отвисла челюсть, - ты думаешь, что эти малыши - мои?
- А что ещё я должен думать? Прежде ты никогда не возвращался с подобной... хм, добычей. Не понимаю только, зачем ты скрывал от меня свою семью? Неужели настолько не доверяешь? - теперь в голосе старшего феанариона была слышна горечь.
- Маэдрос, честное слово - нет у меня никакой жены. И ребят этих мне просто жаль стало - пропадут же сироты.
С минуту Маэдрос молча смотрел на бывшего оруженосца, а потом хлопнул ладонью по столу и захохотал.
- Попался, попался! Видел бы ты себя сейчас.
- Ты разыграл меня! - догадался нолдо, - а я ведь поверил, что ты на меня сердишься, что ты огорчён. Ничего себе шутки! Ты что - решил поквитаться со мной?
- Согласись, тебя стоило малость проучить за шалости, которые вы устраивали в своё время вместе с Амрасом и Амродом, - заметил Маэдрос, продолжая смеяться, - я до сих пор помню, как вы вымазали смолой правое крыло моего седла, и в результате на нём осталась большая половина моих новых штанов!
- Мы не знали, что ты в этот день предложишь Курво поменяться с ним лошадьми. Я же тебе честно не раз предложил взять другое седло, новое, а ты не послушался.
- Ладно, не будем перечислять все ваши проказы, а то и года не хватит! Выпьешь вина? С мороза не помешает.
- Выпью, если предложишь.
Маэдрос достал бутылку вина и два бокала, разлил по ним ярко-алую жидкость, протянул один бокал Нариону, после чего взял второй.
- Шутки шутками, а что делать теперь с малышами-синдар?
- Да что тут делать, - пожал плечами Нарион, - я сделаю всё, чтобы уговорить их остаться до весны. Когда зима такая морозная нелегко выжить без чьей-то помощи, если у тебя нет опыта. А где им было его набираться? Будь Дарлин и Вейст изначально жителями леса, они вряд ли бы были так враждебно настроены к Первому Дому. А для того, чтобы уйти от родителей и жить в лесу они маловаты. Значит осиротели именно в тот злополучный день.
- Ты прав. Но если они не согласятся?
- Пущу в ход всё своё красноречие. Скажу, что целителям сейчас очень нужна помощь. Это не будет ложью. Лишь бы они не ушли в лес до окончания холодов, не хочу, чтобы малыши погибли. Но и удерживать их насильно не желаю. Если решат твёрдо и холодным рассудком - пусть идут. Но для начала надо вылечить Вейста.
- И снова ты говоришь верно, - Маэдрос сделал глоток, глаза его затуманились печалью, - близнецы из Дориата. Знаешь, я подумал...
- Я подумал о том же, - тихо произнёс Нарион, отставляя свой бокал и обнимая друга за плечи, - но давай не будет травить свои души и теряться в догадках. Да, возможно настоящие имена этих мальчиков не Дарлин и Вейст, а какие-то другие. Это не имеет сейчас значения. Детям нужна помощь, и мы обязаны её оказать. И на всякий случай не будем пока отказываться от дальнейших поисков.

---

Отчёт Финрода. Окончание.

Темнота и холод. Ни крошки хлеба, ни глотка воды вот уже десять дней. Я точно знаю, что их прошло именно десять, потому что каждый день огромный волколак убивает одного из тех, кто не отрёкся от меня и отправился в наш почти безнадёжный поход. Впрочем, теперь вряд ли уместно слово "почти"...
Из всего отряда в живых остались только двое - я и Берен. Но сегодня нам придётся расстаться навсегда.
- Берен, ты спишь?
- Нет, государь.
- Брось. Какой я теперь государь? Всего лишь пленник... Проклятая цепь, если бы только я мог избавиться от неё! - с силой дёргаю цепь у самого наручника, но результат тот же, что и был все дни плена, никакой.
- Это бесполезно. Цепь крепкая и закалённая. А может и зачарованная.
- Прости, Берен. Не помогла тебе моя поддержка.
- Что ты, это ты прости. Ты не обязан был идти со мной.
- Если бы хоть раз ещё взглянуть на звёзды.
Берен вздыхает.
- Для меня теперь во всём мире только одна звезда - моя Лютиэн.
Он произности эти слова с такой нежностью, что сердце моё сжимается. Бедная девушка...
- Что ж, у меня есть хотя бы одно преимущество: Амариэ и отец с матерью вряд ли узнают о моей гибели, - снова дёргаю цепь, - каждую ночь мне снится, что я сумел её разорвать, но это только сон...
- Государь, я кажется знаю, что делать. Когда эта тварь снова явится сюда, я загорожу ей дорогу. Саурону не так уж нужна твоя смерть, скорее он постарается получить за тебя выкуп.
- Мне тоже кажется, что Саурон решил оставить меня на закуску. И не своему волку, а себе, - пытаюсь пошутить я.
До слуха моего доносится стук когтей по камню.
- Слышишь?
- Слышу. Она опять идёт сюда. Отойди в сторону, государь.
- Нет, я не стану спасаться такой ценой! - в отчаянии дёргаю цепь, и о чудо - одно из звеньев соскальзывает, давая мне возможность двигать руками.
Волк прыгает на Берена, но я успеваю заслонить человека собой. Удар мощных лап, блеск белых зубов, вонзающихся в мою грудь. Но я всё же успеваю схватить эту тварь за горло, сжимаю её в захвате изо всех оставшихся сил. Мы оба падаем, я успеваю услышать, как Берен кричит:
- Нет, нет!
А дальше лишь звон в ушах, алая дымка, заволакивающая взор. В отчаянии я будто зверь впиваюсь в горло волка, точно в том месте, где голова переходит в шею. Жёсткая шерсть во рту, солоноватая жидкость на языке. Держать, держать во чтобы то ни стало! И вдруг волколак обмякает, перестаёт двигаться. Мёртв. Я ещё нахожу в себе силы отпихнуть его тело. А рубашка уже вся пропиталась моей кровью...
Берен приподнимает мою голову, отводит волосы со лба.
- Нет... Государь, не покидай меня!
- Ну вот... Я сдержал слово... помог, чем сумел. Не теряй надежды, Берен. Как темно... а казалось, что темнее быть уже не может...
Кружится голова. Хочется закрыть глаза и уснуть.
- Прости меня...
- Тебе не в чем винить себя. Я ухожу в Чертоги Ожидания, и нескоро вновь появлюсь среди нолдор, но тебя ещё раз увижу вряд ли. Слишком разные пути у наших народов. Прощай...
Я уже почти не чувствую собственного тела. Где-то вдалеке звучит незнакомая, едва различимая, но прекрасная музыка. Закрываю глаза, чтобы лучше слышать её. Да, теперь и вправду слышно лучше, чётче. Совсем рядом. И я иду вслед за музыкой, туда, где несмотря на окружающую темноту виден свет.

---

Отчёт Финрода. Продолжение.

Едва Берен вышел из тронного зала, как немедленно вошли Ородрет с Финдуилас, затем Гвиндор и Куруфин. У всех в глазах один и тот же вопрос: "Что это значит?" Куруфин же, с присущей сыновьям феанора нетерпеливостью немедленно задал вопрос вслух.
- У меня важный разговор ко всем вам. Куруфинвэ, а где твой брат? Его это тоже касается.
- Мой брат с утра уехал на охоту, вместе с Хуаном. До сих пор не вернулся. Однако скажи всё же: зачем приходил этот смертный?
К счастью, именно в этот момент в зал входит Келегорм.
- Смертный? Как мог проникнуть в Нарготронд смертный?
- Он пришёл к нам из Дориата.
- Из Дориата?
- Невозможно! Как Тингол пустил к себе человека?!
- Как он мог миновать Завесу?
- Похоже, этого не знает и он сам. Суть в другом. Берен встретил Лютиэн, и они полюбили друг друга.
- И что с того? Нам какое дело? - фыркает Келегорм.
- Тингол потребовал, чтобы в качестве выкупа за невесту Берен принёс один из Сильмариллов, - я перевожу дыхание.
Главное сказано. Осталось выдержать натиск... Оба сына Феанора разом становятся одного цвета с алой рубахой Курво.
- Что? Кто такой Тингол, чтобы предъявлять права на наши камни!!!
- Сильмариллы создал наш отец, и никто другой не имеет права даже в мыслях назвать их своими!
- Тинголу нужен не столько камень, сколько совсем другое... - заметил я.
- Верно, - кивнул Келегорм, - Тингол хочет погубить неугодного ему Берена. В целом он действует правильно, но не стоило замахиваться на Сильмарилл. Но я всё же не пойму - какое отношение всё это имеет к нам, кузен?
- Я хочу помочь Берену.
- Помочь? - Куруфин явно изумлён, - но каким образом? Ты что, собираешься идти войной на Врага? Прямо сейчас? Это невозможно, у нас слишком мало сил. Не все раны залечены, нужно время. А уж рисковать собой и своими Верными из-за какого-то там Берена мы не станем!
- И всё же я пойду с ним.
- Это неразумно, кузен. Ты хочешь погубить тех, кто пойдёт с тобой из верности? Ты уже успел забыть, что такое Мелькор? Чёрный Вала, которого наш отец назвал Морготом? Короткая же у тебя память, в особености на последние сражения.
- Я прекрасно помню их, Курво. Я помню Топи Сереха, в которых я не остался только благодаря Барахиру. И теперь я должен сдержать слово.
- Послушай, государь, - произнёс Келегорм, - дай ты этому смертному коня, денег побольше, оружие получше да и пусть едет куда хочет.
- Я не могу отправлять его на смерть?
- Вот как? А своих Верных можешь губить? - снова вмешивается Куруфин, - ты погубишь их, это не подлежит сомнению.
- Вдобавок, ты король только потому, что тебя избрали королём. Нарготрондцы могут лишить тебя и венца и титула, если узнают, какую участь ты им уготовил. Неплохо бы узнать мнение Верховного короля нолдор.
- Нам не хватит сил, чтобы одолеть моргота1
- Возможно прав Берен, и нужно попытаться пробраться потихоньку. Хитростью.
- Кузен, ты спятил, не иначе. Это безумие...
Тут моё терпение лопнуло.
- Безумие? То же самое говорили, когда мы собрались идти через Хэлкараксе, но мы сумели его пройти.
- Это совсем другое...
- Безумием казался поступок Фингона,когда он в одиночку отправился спасать Маэдроса, но он спас его.
- Это было просто удачей.
- Удача любит смелых. Я не верю, что Валар совсем отвернулись от нас. Турко, один твой Хуан стоит целого войска, он неутомим и неуязвим.
- Хуану не справиться с войском балрогов или драконов, - возразил Куруфин.
- Ородрет, а ты что молчишь? - спросил я замершего рядом со мной брата, - ты тоже считаешь меня безумцем?
- Я думаю, что возможно, нам всем не хватает именно немного бесшабашности. Чтобы решиться на риск.
- Ородрет, ты же сам бежал из своей крепости, ты не смог её защитить, уступил Саурону.
- Не слушай ты их, дядюшка, - не выдерживает Финдуилас, - если бы я была мужчиной, я пошла бы вместе с тобой. А они просто трусы, прячущиеся за красивые слова.
- Государь, ты так и не ответил, - наступает на меня Курво, - ты хочешь кинуть своих Верных прямо в пасть драконам? Отдать на растерзание балрогам? Уверен, никто не пойдёт с тобой сейчас.
- Даже если нарготрондцы предпочтут послушать вас, а не меня, я всё же верю, что найдутся ещё преданные мне. И я не уйду отсюда как нищий, которого вышвыривают прочь за ворота. Если вы не со мной - я иду один. Прощайте!
Развернувшись на каблуках выхожу из тронного зала. Сердце сдавливает горечь, но на душе светло и ясно. Я сдержу своё словы, чем бы не пришлось платить за него. Ибо не по наслышке знаю, как тяжко быть вдали от любимой. Берен и Лютиен будут вместе. Я знаю. Я верю.