Наследники. Глава пятая.

[Raido]

Глава пятая.
Гость.
Огнеяра успокоилась и уснула только после порции сонного отвара. Ярослав смотрел на спящую дочь, на горестно опустившиеся уголки губ, дорожки слёз на щеках, и сам готов был разрыдаться. От жалости к ней и невозможности помочь. Роса укрыла девочку одеялом, смерила мужа холодным взглядом.
- Выйди, дай малышке отдохнуть. Я сама за ней пригляжу.
Ярослав вышел из детской, тихо притворив за собой дверь. Взглянул на пустую комнату Мстислава, сердце сжалось, к горлу подкатил комок. Он поспешно сбежал вниз по лестнице во двор, на ходу набрасывая меховой плащ. Казалось, время повернулось вспять, замок снова казался темницей, из которой невозможно вырваться. Тогда от смертной тоски спасало лишь одно. Ярослав превратился в коня, во весь опор помчался к горам, туда, где летом паслись табуны. Снег здесь местами превратился в ледяную корку, копыта скользили, по бокам стекал пот. Добравшись до пастбища, жеребец остановился, переводя дыхание, потом зашагал по мёрзлой траве, не остынешь - не избежишь болезни. В голове билась схваченной птицей мысль - не обернётся ли бедой решение не удерживать сына силой? Зачем Царю Подземельному потребовался в ученики именно Мстислав? Не связано ли это с долгом, о котором говорил Незваный, когда явился на свадьбу Ярослава? Был ли Кощей Бессмертный должником подземного владыки? Вздохнул во все бока, тряхнул гривой. Бесполезно задавать последний вопрос самому себе. Знать ответ может разве что дар Важдая - перо Смертевеста. Ярослав вернулся в человеческий облик, поёжился от пронизывающего ветра. Разгрёб снег на старом кострище, сунул черно-красное перо между головешек. Вытянул руку, почти касаясь пера кончиками пальцев. Властно велел:
- Гори!
Воздух под пальцами сгустился в клок светящегося тумана, приняв в себя волшебную силу, обернулся искрой, тут же воспламенившей бородки пера. Миг, и осталась лишь крохотная горстка пепла. Чародей дунул на неё, пепел повис в воздухе, побелел, затем сделался прозрачным, как осколки стекла, наконец, сложился в зеркало, сначала крохотное, легко умещающееся на ладони, а через несколько мгновений увеличившегося до роста человека. По стеклу побежали тени, понемногу сложившиеся в движущуюся картину.
В огромном чёрном котле бурлит и клокочет варево. Живая вода, пополам с мёртвой. Белый как лёд пар поднимается над ним, и расходятся по пещере волны холода. Царь Подземельный усмехнулся, снял с пояса кожаный мешочек, запустил в него руку, бережно вытащил иглу, выточенную из кости летучего змея. Тонкая, но прочная. Часть живого тела, но уже мёртвая. Только она сможет дать жизнь не рабу, не слуге, а помощнику царя. Безжалостному, умному, расчётливому, алчному, с желанием подчинить себе чужую волю, не прибегая к колдовству, хотя и волшебные силы будут ему подвластны. Царь бросил иглу в котёл. Послышалось шипение, к своду пещеры поднялось облако пара. Стальные стенки котла начали оплавляться, но металл не капал на пол, а словно потянулся вверх. Колдун кивнул. Всё шло по его задумке – котёл с зельем превращались в существо, не принадлежащее ни к миру живых, ни к миру мёртвых. Самому Отцу Поднебесному нелегко будет сладить с таким.
Котёл сделался стальным змеем с огромными крыльями, потом медведем, волком, и наконец, перед Царём Подземельным встал высокий человек в чёрном доспехе. Чёрный Бог шевельнул рукой, и игла снова прыгнула в его ладонь. Слишком силён «новорождённый», чтобы выпускать из рук его жизнь. Вернее уже смерть. Тёмный Владыка оглядел своё творение. Мужчина, на вид лет сорока, только лицо гладкое – без бороды и усов. Лицо и волосы белые как обглоданная кость, в глубине чёрных глаз мерцают алые огоньки. Тело от горла до ступней покрыто панцирем, как у жука, только гораздо прочнее – ни копьё, ни стрела, даже волшебная, не пробьёт.
- Хорошо, - произнёс Царь, отеческим жестом кладя ладонь на плечо воина, - теперь слушай меня. Ты создан моей волей, и в моей же воле решать, жить тебе или умереть. Не требую подчиняться мне беспрекословно. Ты волен выбрать любой путь, любое решение, чтобы достигнуть цели – повернуть людей к служению Злу. У тебя будет земля и воля. И колдовская сила. Я не могу покинуть Подземелья Мира, но ты сможешь. Бояться тебе нечего – сам Отец Поднебесный не сможет отнять у тебя жизнь, ибо у тебя нет души.
Губы создания сложились в усмешку, отразившую как зеркало улыбку создателя.
- Бояться? Мне? Никогда. Бояться будут меня.
- Верно. Иди же. Отныне твоя судьба только в твоих руках, Кощей Бессмертный.
Чародей наклонил голову, поднял руку в латной перчатке, и исчез. Царь Подземельный погладил костяную иглу. Если Кощей однажды решит пойти против него, достаточно будет лишь ударить ею в грудь, там, где у живых людей находится сердце.
Кощей Бессмертный смотрел на стоящего перед ним мужчину в роскошных сине-золотых одеждах и светловолосую женщину в простом зелёном платье пристально, но без заискивания и страха. Да, к простым смертным боги обычно не являются, пока те живы, но ведь он не смертный. И уж точно не простой.
- Зачем ты пожаловал ко мне, Царь Поднебесный?
Вопреки сказкам, голос не был громоподобным. Спокойным, приятным, но не громким, даже усталым.
- Хочу задать тебе вопрос, создание Зла.
- Так задавай.
- За какую плату готов ты оставить службу Царю Подземельному?
- Нет такой платы, - усмехнулся чародей, - я служу лишь самому себе. А волю Царя выполняю лишь потому, что она совпадает с моими желаниями. Мне нравится подчинять себе людей.
- Ты любишь власть и силу, - без вопроса в голосе произнёс Царь Поднебесный, - я могу дать тебе куда большую силу, если перестанешь склонять людей к Злу. И царство твоё отбирать не стану, и чародейские способности. Пусть люди за границами твоих владений сами решают, сражаться им с тобой или смириться, но не мути больше их души.
- И что за силу ты можешь мне дать?
- Душу человеческую.
- И любовь, - тихо добавила Царица Земная, - величайший из даров, что получили люди.
Кощей расхохотался.
- Душу! Любовь! Из-за любви больше всего подлостей и глупостей совершают люди! Любовь отнимает силу, делает слабым и уязвимым. А душа… Мне понятна твоя хитрость, Царь Поднебесный. Дав мне живую душу, ты с такой же лёгкостью сможешь забрать её назад. Не подходит мне твоя цена. Лучше отдай мне костяную иглу, что хранится в Подземельях Мира. Тогда обещаю не покидать надолго пределов своего царства, и повелевать впредь только людьми, что живут на моих землях.
Боги переглянулись. Царица Земная вздохнула, опустила глаза.
- Что ж, будь по-твоему, - согласился Отец Поднебесный, - но обладание иглой не даст тебе бессмертия.
- Это моя забота.
Два планетника – могучих орла с перьями, переливающимися как радуга на солнце, медленно тащили по небу облачную колесницу. Царь Поднебесный молчал, с лёгкой тревогой глядел на расстилающуюся внизу землю. Шапки снега на горных вершинах, изумрудно-зелёные леса, и светло-зелёные луга, синие моря, прозрачные реки.
- Как красиво творение твоих рук, жена моя.
Царица улыбнулась.
- Без тебя не было бы ничего этого. Вернее, без нас обоих. И наших детей. Дрёма даёт сон и отдых, Баян – радость и жажду перемен, Важдай, хоть сеет порой рознь, помогает людям понять, как важно любить и верить.
Мелькнула тень, чёрная птица с красными по краям крыльями опустилась на плечо Царя. В кроваво-алом клюве была зажата костяная игла. Отец Поднебесный погладил Смертевеста по спине, осторожно забрал драгоценную ношу.
- Вот и всё. Теперь Кощей оставит людей в покое. На время.
- Неужели нельзя поступить иначе?
- Любимая, зло будет повержено лишь тогда, когда каждый человек победит его в себе сам. Мы укоротим жало Царя Зла. Дальше всё зависит от людей.
- Ты прав. Как всегда, - Мать Земля бросила задумчивый взгляд на серую громаду гор, окружающих кощеево царство, на границу его земель – Огненную реку, - Кощей Бессмертный отверг дар любви, но я знаю – именно этот дар человеческий однажды окажется сильнее, чем всё его колдовство. Не знаю когда, но так будет.
Зеркало рассыпалось пеплом. Ярослав плотнее запахнул плащ - близился вечер, становилось всё холоднее. Теперь случившееся с Мстиславом перестало быть загадкой. Ясно, что лишившись главного помощника, Царь Подземельный решил обзавестись другим, и выбрал для этого кощеева внука. Долг Кощея своему создателю - выдумка, он покинул наставника по собственной воле, пусть и с помощью Царя Поднебесного. Но теперь выходит, что Ярослав сам заключил договор с Тёмным владыкой. Силой забрать сына не получится, плата может оказаться слишком большой для всего Железного царства.
Раздумья прервал звонкий, с заливом, как у гончей на следу, лай. К кострищу выбежала собака - поджарая, с коротко обрезанными ушами с длинной жёсткой шерстью, не дающей хищному зверю легко прокусить шкуру. Таких псов обычно держали охотники Ледянского княжества, и называли эту породу баренсы. Гончая смерила Ярослава далеко не дружелюбным взглядом. Заворчала, припала к земле, готовясь броситься на него. Послышался стук копыт, к пастбищу подъехал всадник. Хлопнул в ладоши, засмеялся.
- Вот так встреча! Нельзя, Репей, лежать! Свои.
Пес послушно улёгся на присыпанную снегом траву, но смотрел на человека всё так же пристально.
- Эдред! - радостно воскликнул Ярослав, как следует разглядев всадника, - сто лет тебя не видел!
- Ну положим не сто, - улыбнулся оборотень, спрыгивая с коня и протягивая ладонь для рукопожатия, - но семь лет точно.
- Купцы ледянские не раз весточки от тебя привозили, да больно короткие. Что жив- здоров, холост по-прежнему, а чем занимаешься - ни слова.
- Это бы долго рассказывать пришлось.
- Мне торопиться некуда.
- Погоди, я что-то не пойму - Эдред огляделся, словно разыскивая кого-то, - ты здесь совсем один? Без своего Горицвета? Замок отсюда не близко.
- Верно, один. На своих четырёх прискакал.
- Но почему? Случилось что-нибудь?
- Случилось, - вздохнул Ярослав, - только рассказывать об этом, пожалуй, ещё дольше. Вот что, поехали в замок. Я обернусь конём и пойду рядом с тобой, а ты будешь о себе рассказывать. Дорога скользкая, так и так шагом спускаться придётся. Закончишь - я снова перекинусь и о своём поведаю.
- Хорошо, как скажешь, - оборотень сел в седло, подозвал Репья.
Пёс недовольно заворчал, когда Ярослав превратился в жеребца, но вскоре примирился с неожиданным попутчиком и перестал на него коситься.
- У меня всё хорошо, - заговорил Эдред, - как вернулся в Ледянское княжество, договорился с князем Лодуром, чтобы он вернул лес, который после смерти моего отца забрал. Я там домик построил, люди помогли. С год пожил в лесу, охотой промышлял, потом пустился по свету странствовать. Встретил Хвоща - охотника на нечисть. Помнишь, мы с ним встретились, когда царство Важдая искали. Я его попросил научить меня собак натаскивать, чтобы они мне в поисках помогали. В Ледянском княжестве упыри с вурдалаками часто пошаливают, а с собакой даже оборотню проще их выискивать, да и легче когда не один. Купил вот у Лодура на псарне щенка. Он по всем статям хорош, только окраски чёрной с подпалинами, князь эту масть дурной считает. Два года я Репья учил, теперь вот решил в деле проверить, у вас в Железном царстве это легче всего. Пёс молодцом оказался - не успели пограничную заставу пересечь, как он кого-то почуял - рванул к горе Сосновой, туда, где из-под неё ручей вытекает. Ты ведь знаешь - когда я в человечьем обличии, чутьё у меня лучше людского, но всё-таки хуже собачьего. Смотрю - Репей шерсть взъерошил и рычит. А потом я сам почуял - носится в воздухе что-то нехорошее. Даже не запах - как тёмное облако какое-то, будто чернокнижник с силами тьмы балуется, я не раз на такое натыкался, когда нечисть выслеживал. Проехал я вдоль ручья к озеру, смотрю - ручеёк тонким ледком затянут, а на озере лёд в два кулака толщиной, встанешь - не провалишься. Только в самой середине - полынья, края ровные, блестят серебром. И будто притягивает к себе, страшно, а хочется подойти. Я уж ноги из стремян вытащил, да по счастью конь умней оказался: шарахнулся от озера, прочь поскакал. Пелена дурманная с меня сразу и спала. Потом выехал на тропу в горах, тут видно Репей тебя и учуял. Ты бы, царь Ярослав, разобрался что это за ловушка в твоих владениях. Ни дать ни взять ворота в Царство Подземельное. Эй, осторожней, держись!
Идущий рядом жеребец споткнулся, едва не упав, остановился, широко расставив ноги. Превратился в человека.
- Именно что те самые ворота. И я, кажется, знаю, зачем они сегодня открывались. Беда у нас, Одинец...

К замку подъехали в сумерках. Роса выбежала навстречу мужу, схватила за руку.
- Вернулся наконец. Огнеяра проснулась, уже. Три раза спрашивала, где папа, - взглянула на гостя, неловко улыбнулась, - здравствуй, Эдред. Хорошо, что приехал, девочке нашей повеселей будет. Ярослав, ну что ты стоишь - иди к дочке. Гостем сама займусь.
Ярослав поднялся в детскую, открыл дверь, заглянул. Огнеяра лежала на кровати, неподвижно глядя перед собой. Вздрогнула, услышав шаги.
- Папа...
- Я здесь, маленькая моя, - он сел рядом, обнял дочь, прижал к груди, - я рядом.
- Папочка... Почему Мстислав ушёл? Неужели мы ему совсем не нужны?
- Не верю, что не нужны, - решительно возразил Ярослав, - но пойми, Ярушка, люди идут по жизни разными дорогами, порой они уводят далеко от близких и любимых людей.
- Но в Царство Подземельное... Зачем ты отпустил его, почему не запретил туда идти?
- Огнеяра... Прошу, постарайся понять. Мой отец, сколько я себя помню, запрещал мне почти всё, к чему тянулась моя душа. Говорил, что царевичу не пристало возиться с лошадьми, как простому конюху, что учиться чародейству важнее, чем скакать по горам или играть с сестрой. Поэтому когда родились вы с Мстиславом, я дал себе слово, что не стану ни к чему вас принуждать. Убеждать, уговаривать, если буду видеть, что вы не правы, но не заставлять силой. К тому же то, что запрещают, порой выглядит для юного сердца ещё привлекательней. Я верю - Мстиша достаточно умён, чтобы понять, как опасна тёмная тропа. И верю, что ты дорога ему. К тебе он непременно вернётся.
Огнеяра приложила руку к груди.
- Пусто вот здесь. Мы всегда были вдвоём, а теперь пусто.
Ярослав поцеловал дочку в лоб.
- Хотел бы тебе помочь, да не могу. От тоски одно средство - делом себя занять. Она работы боится.
Девочка решительно спрыгнула с кровати.
- Тогда пойду жеребят проведаю. Теперь мне надо будет и о своих заботиться, и о... других.
- Я помогу тебе. Поначалу будет трудно справляться. Нам всем.
Огнеяра взглянула на отца совсем по-взрослому.
- Я тоже буду помогать. Тебе и маме.