Спутник из мира Вальдемар
Тут тоже могут быть дубли...
читать дальшеВольфганг Миттермайер вошёл в сад, закрыл за собой калитку, постоял, вдыхая аромат цветов. С первого же дня переезда в Евангелине вдруг вспыхнуло стремление к садоводству. Возможно, сказалось то, что часть своего детства она провела в семье ландшафтного дизайнера.
- Папа, папа пришёл! - черноволосый мальчик во весь дух бежал по садовой дорожке - парадная рубашка вздулась на спине пузырём, галстук сбился на бок. Вольф поставил на землю сумку с подарком, подхватил сына освободившейся рукой.
- Тише, Феликс. Так же цветы можно помять.
Мальчик взглянул на букет чайных роз в руке отца, поцокал языком.
- Ух, какой красивый. Где ты его взял?
- В честь двенадцатой годовщины свадьбы сама Императрица Хильдегарде разрешила мне немного разорить дворцовую клумбу. Кстати, принц Алек передаёт тебе привет, и надеется завтра прибыть к нам в гости.
- Здорово! И мы построим шалаш под яблонями?
- Если только меня срочно не вызовут на работу.
- Эх, - вздохнул Феликс, - никогда не буду работать министром в совете. Пошли, пап, мама давно ждёт, уже и стол накрыла.
Евангелина, увидев своих мужчин, радостно рассмеялась.
- Дорогой, какие прекрасные розы. Надо будет сделать так, чтобы они простояли подольше.
- Что ж, поздравляю тебя с нашим общим праздником, любимая. Вот, это тоже тебе, - Вольф протянул жене коробку с подарком.
Эва тут же открыла её, бережно достала шёлковую синюю накидку.
- О... прелесть. Вольф, ты самый лучший муж на свете, я о такой давно мечтала. Знаешь, а у меня тоже есть подарок. Только он совсем-совсем маленький. Такой, что его почти не видно.
- И... где же он? - Вольф покрутил головой.
- Я была сегодня у врача. Теперь не осталось никаких сомнений - у нас с тобой будет ребёнок.
Вольф покачнулся, присел на краешек стула.
- Эва... это... это просто чудо... Только... не сердись, но тебе ведь уже не двадцать лет...
- Ура! - запрыгал Феликс, хлопая в ладоши, - у меня будет братик! Как у Отто Кемпфа! Или сестрёнка. Пап, ты не волнуйся за маму - она же родила меня и ничего плохого не случилось. И сейчас не случится.
Вольф вздохнул. Он так и не решился сказать Феликсу о том, что они с Эвой его усыновили, мальчик ещё мал. Сказать, конечно, нужно, но пусть это случится немного позже. Миттермайер обнял сына за плечи, а жену за талию, по-очереди поцеловал обоих.
- Значит сегодня у нас двойной праздник. Самое время отметить его как следует.
Вечерело. Вольфганг Миттермайер торопливо шёл по садовой дорожке к дому. Должность премьер-министра, безусловно, почётна, но уж очень часто выходит, что понятие "выходной" для тебя перестаёт существовать. А ведь сегодня должен прийти в гости адмирал Биттенфельд с дочками-близняшками, и Алек с утра гостит. Нехорошо получится, если Эве придётся разрываться между гостями и малышкой Ани. Вольф заметил на шипах розового куста странные красные лоскутки. Знакомая ткань. Однако вспомнить, где он видел эту ткань, помешал топот маленьких ножек по дорожке. В следующую секунду в бок Миттермайера врезался светловолосый мальчик.
- Уй!
- Осторожней, Ваше Величество. Нужно внимательней смотреть по сторонам, когда бежишь.
- Я Ураганный Волк, - гордо заявил пятилетний император, поправляя на плечах изодранную красную тряпку, в которой Премьер-министр с ужасом узнал свой запасной плащ, - дядя Вольф, пусти! А то адмирал Биттенфельд возьмёт Изерлон без меня!
Словно в ответ на его слова из глубины сада послышался боевой клич:
- Вперёд, мои "Чёрные рыцари"!
- Вперёд! Вперёд! - подхватили два звонких девчоночьих голоса.
- А где Феликс?
- Ройенталь? Ему адмирал Биттенфельд велел быть на левом фланге.
Вольфа словно окатили холодной водой. Ройенталь? Феликс же до сих пор не знает, кто его настоящий отец. Что ему мог неподумавши наболтать Биттенфельд?! Миттермайер побежал следом за Алеком. Поворот дорожки, и они оказались у беседки, которую Вольф два дня назад тщательно выкрасил в оливковый цвет. На крышу беседки с трёх разных сторон карабкались Виктория, Рейнара и Феликс, в развевающейся синей шёлковой накидке Эвы. Адмирал Биттенфельд стоял возле беседки, на которой теперь красовалась намалёванная ярко-красной краской надпись "ИзИрлон". Феликс прыгнул вперёд, ухватился за край крыши беседки, подтянулся, вскарабкался на самый верх.
- Ура! Я победил, ура, мои "Чёрные рыцари"!
- Неправильно, адмирал Ройенталь не так кричал! - возмутилась Виктория, тоже забираясь на крышу и подавая руку сестре, - "Чёрными рыцарями" командует только наш папа!
- Да? - смутился Феликс, - а как он кричал, дядя Фриц?
Биттенфельд поперхнулся, Вольф едва удержался от того, чтобы не рассмеяться - то, что обычно кричали адмиралы в пылу битвы, точно не стоило цитировать при детях. Но в целом ситуация была не особо смешной.
- Феликс! Сколько раз я просил не лазать на крышу беседки?!
- Ой, папа... Пап, ты не волнуйся, я к поясу страховочный трос привязал, меня дядя Ульрих научил.
- Вольф, ты плохо думаешь обо мне, если считаешь, что я позволю детям упасть, - заметил Биттенфельд, - всё, сорванцы, Изерлон взят, теперь давайте я вам спуститься помогу.
- А я! - возмутился Алек, - я тоже хочу взять Изерлон!
- А вам, Ваше Величество, лучше всего оставаться в Коридоре и оборонять крепость, - заметил Миттермайер, - а то повстанцы или терраисты могут запросто проникнуть внутрь.
- Ну ладно, буду оборонять Коридор, - согласился император.
Биттенфельд помог детям спуститься с крыши беседки.
- Папа, - осторожно поинтересовался Феликс, - ты теперь нас накажешь?
- Пойдём, Рейни, поможем тёте Эве приготовить ужин, - Виктория схватила сестру за руку, и обе со всех ног припустили к дому.
Вольф оглядел мальчишек, посмотрел на Биттенфельда.
- Нет. Но после ужина вам придётся закрасить на беседке все места, с которых вы умудрились содрать краску. А дядя Фриц вам поможет.
Тихонько скрипнула дверь кабинета, Миттермайер отложил в сторону документ, который читал, взглянул на вошедшего, и охнул. На пороге стоял Феликс - взъерошенный, грязный, на разбитой губе кровь, в глазах отчаяние.
- Сыночек... ты что - дрался? Что случилось?
Мальчик молчал, только носом шмыгнул. Вольф подошёл к нему, опустился на колено, взглянул в глаза.
- Обещаю - я не буду тебя ругать. Расскажи всё. Я ведь знаю, что у тебя нет дурной привычки решать споры кулаками.
Феликс глубоко вдохнул, словно решался прыгать в воду с обрыва.
- Кристиан фон Дайш сказал про вас с мамой гадость... Что я совсем на вас не похож, что вы, наверное, не мои родители. Я готов был голову ему оторвать! Папа, это же неправда, что я тебе неродной, ведь неправда!
Миттермайер вздрогнул. Как он надеялся отложить этот разговор на то время, когда Феликс подрастет немного. Но теперь нельзя увиливать от ответа.
- Сынок... Прошу тебя - выслушай меня спокойно. Я много раз рассказывал тебе о своём друге - Оскаре фон Ройентале. Незадолго до своей гибели он встретил женщину, с которой ему, видимо, удалось найти общий язык. Она родила Ройенталю сына, а потом бесследно исчезла. 16 декабря эта женщина снова пришла к Оскару, видимо узнала, что он тяжело ранен и не выживет, хотела попрощаться. Принесла с собой сына. А уходя - оставила малыша подручным Ройенталя с просьбой передать ребёнка на воспитание адмиралу флота Миттермайеру, - теперь уже Вольфу понадобилось набрать воздуха в грудь, - этим ребёнком был ты.
Феликс потрясённо смотрел на отца, губы его задрожали.
- Так я не ваш сын? Я чужой?..
- Не говори так, милый. Поверь - мы с мамой любим тебя как родного. Разве так уж важно, чья кровь течёт в жилах человека, если ты его любишь? Вот тебе самому мы кажемся хуже из-за того, что ты теперь знаешь, что мы тебя усыновили?
- Нет! - Феликс крепко обнял Миттермайера, - нет, нет! Ты хороший... и мама тоже, и Ани. Только... только я не понимаю, почему настоящая мама меня бросила? Она что - совсем меня не любила?
- Не знаю, малыш. Может дело в том, что она из клана Лихтенладе, и считается родственницей государственного преступника. Возможно, она боялась, что из-за этого и ты станешь изгоем. Лично я не понимаю, как можно не полюбить такого славного мальчика. Для меня день, когда ты сказал мне "папа", был самым счастливым днём на свете.
Феликс теснее прижался к отцу.
- Папа, - прошептал он, - папочка. Я так тебя люблю. И маму с сестрёнкой.
Два мальчика сидели на берегу реки. Старший, темноволосый, молча смотрел на воду, явно не прислушиваясь к весёлой болтовне младшего. Тот очевидно заметил, что приятель грустит, и умолк на полуслове.
- Феликс, ты какой-то не такой сегодня. Случилось что-то?
- Нет.
- А я вижу, что ты понурый. Ну расскажи, вдруг смогу помочь. Мы же друзья. И ты клялся мне в верности, так что приказываю - говори!
- Ну... папа не хочет заводить собаку, а нам с Ани так хочется...
- Дядя Вольф? Он же добрый, и собаки ему нравятся.
- Говорит, что пёс не будет меня считать хозяином, потому что я маленький ещё. Что нужно подождать, когда мне хотя бы двенадцать исполнится. Но это ещё целых три года!
- Да, проблема... - император Александр задумался, потеребил золотистый локон, лицо его просияло, - о, я придумал! У твоего папы ведь через две недели день рождения?
- Ага.
- Будь спокоен - я всё устрою.
Через две недели в дом Миттермайеров принесли корзинку, украшенную эмблемой одного из лучших на Феззане собачьих питомников. Вольфганг поднял крышку, из корзины немедленно высунулся пушистый серый щенок. На ошейнике красовалась бляха с надписью: "С пожеланием здоровья и успехов от императора Александра-Зигфрида фон Лоэнграмма". Феликс, забыв о том, что он уже большой мальчик и должен вести себя солидно, запрыгал от радости.
- Ура, у нас будет собака.
- Какой хорошенький, - Ани Миттермайер наклонилась к щенку, и тот немедленно лизнул её в лицо.
Эва легонько потрепала щенка по ушам.
- Славный. Знаешь, дорогой, это ведь вольф-шпиц. У императора отменное чувство юмора.
- Феликс, это была твоя идея?
- Нет, папа, честное слова - я не просил Алека об этом. Пап... пожалуйста, пусть он останется у нас.
- Что ж... не годится возвращать подарки. Но обещайте, что гулять с ним будем все по-очереди.
- Папочка! - Ани бросилась отцу на шею, чмокнула в щёку, - ты самый лучший, спасибо!
Пёсик тявкнул, и уставился на Вольфа чёрными бусинками глаз.
- Славный малыш, - улыбнулся Миттермайер, - собака в доме это хорошо.
- Давайте назовём его Тристан, - предложил Феликс, - в честь флагмана, на котором летал Ройенталь.
Миттермайер разлил по бокалам шампанское, налил детям лимонада. Встал, подняв фужер.
- Что ж, поскольку завтра у нас уже не будет возможности собраться за этим столом всем вместе, предлагаю выпить за завтрашний двойной праздник сегодня. Завтра Феликс идёт учиться в кадетский корпус, а Ани - в школу. Выпьем же за их успехи. Ну и за ваши, Ваше Величество, - он отвесил поклон Хильдегарде и Алеку.
Они чокнулись и выпили. Алек залпом осушил бокал, Феликс выпил медленно, смакуя. Ани же сделала глоток и сразу отставила в сторону. В глазах у девочки стояли слёзы. Миттермайер подошёл к ней, обнял за плечи.
- Маленькая моя, что случилось? Неужели боишься идти в первый раз в школу?
Ани помотала головой, сглотнула слёзы, и спросила дрожащим тонким голоском.
- Папа... Феликс... правда теперь не будет каждый вечер приходить из школы домой?
- В кадетском корпусе существуют определённые порядки, - пояснил Вольф, - курсантов отпускают домой только на выходные.
Две слезинки скатились по детским щекам, Ани часто заморгала, стараясь скрыть их.
- Кто же тогда будет читать мне книжки на ночь?
- Ани, вы ведь поступаете в школу чтобы научиться читать, - ободряюще улыбнулась Императрица, - и сможете сами читать на ночь.
- Но Феликс читает интереснее, - вздохнула Ани, - даже лучше, чем когда в театре смотришь. Феликс, а может ты всё-таки поучишься в обычной школе?
- Ани, в обычной школе не учат езде на пони. То есть в некоторых учат, но на это надо выкраивать время после занятий, а тут это обычные занятия, как математика или чтение. И потом, я сын адмирала флота. К тому же Его Величество тоже собирается на будущий год поступать в кадетский корпус. Я всё разведаю, и ему будет полегче. Ну не плачь... А то я себя подлецом чувствую...
- Не грусти, Ани, - Алек подмигнул девочке, улыбнулся, - я буду читать тебе на ночь. Тогда ты сама не заметишь, как наступят выходные, и Феликс вернётся домой. А потом понемногу привыкнешь.
Эва подошла с другой стороны, тоже обняла дочь.
- Ани, детка, такова судьба всех женщин - ждать любимых мужчин домой со службы. Мне однажды пришлось ждать встречи с папой почти целый год. Зато какой радостной была встреча.
- Целый год?! - ахнула девочка, - это же страшно долго. Я бы не смогла...
- Вы можете гордиться своей матерью, Ани, - медленно, чтобы скрыть дрожь в голосе, возникшую из-за нахлынувших воспоминаний, произнесла Хильда, - для того, чтобы терпеливо ждать нужно не меньше мужества, чем на борьбу с врагами.
- Хорошо, - Ани вытерла слёзы, решительно сжала губы, - я буду как настоящая женщина. Буду ждать дней, когда Феликс придёт домой. Я тоже буду мужественной.
Феликс накрыл руку сестрёнки своей.
- Пожалуйста, не забывай каждый день расчёсывать Тристана. Только вынимай расчёску из ящика потише, а то он под стол спрячется.
Майское солнце щедро одаривало теплом дворцовый парк, в котором играли в догонялки юный Император, Феликс Миттермайер и три заметно подросших щенка. Премьер-министр и адмирал флота Биттенфельд наблюдали за ними из окна.
- Гляди, мой Рыжик вырвался вперёд! - похвастался Биттенфельд, - сибирские лайки очень быстрые собаки.
- Какие лайки, адмирал? - рассмеялся Миттермайер, - в лучшем случае метисы, хотя не спорю - очаровательные и умные.
- Ты что, Вольф, - обиделся за собак Биттенфельд, - хозяин питомника меня уверил, что это чистокровные псы, такой родословной не всякий дворянин похвастаться может.
- Вы видели их родословные?
- Э... по правде сказать нет. Но хвост же колечком!
- Не колечком, а серпом. Когда мы купили щенка, Феликс тут же приволок целую гору книг по собаководству. Вся кайзерова четвероногая троица - беспородные собаки. Впрочем, ничего плохого в этом нет - именно дворняги нередко становятся самыми верными друзьями, и хлопот с породистой собакой порой больше. А что до переплаченных денег - пусть хозяин купит на них еды своим питомцам.
- Ах негодяй! - Биттенфельд покраснел от гнева, - ну я его отучу обманывать порядочных людей!
И потрясая кулаками помчался вниз по лестнице, не слушая увещеваний Миттермайера. Вольф вздохнул. Остановить Биттенфельда не легче, чем убедить Меклингера, что в его возрасте надо бы уже жениться, а не менять любовниц.
Всё ещё охваченный праведным гневом, Фриц-Йозеф влетел в лавку при питомнике Альбериха.
- Ты, пройдоха! Полгода назад ты продал мне дворнягу как щенка редкой породы! Этот щенок был предназначен в подарок самому Императору, а ты посмел так посмеяться надо мной?! Выставить адмирала "Чёрных рыцарей" на посмешище?!
- В-Ваше Превосходительство, прошу, пощадите! - Альберих не упал на колени лишь потому, что боялся что потом не сможет с них встать, - поймите - содержать собак очень накладно, а знатная дама, купившая родного братика вашего... подарка Императору, просила, чтобы я позаботился об остальных щенках как о самых лучших. Разве я мог не выполнить просьбу дамы, к тому же носящей траур?
Биттенфельд остановился, но кулаки не опустил.
- Просьба дамы не повод забыть о чести!
- Ваше Превосходительство... я готов компенсировать вам последствия моего... обмана. Вот, взгляните, - он юркнул к клетке, где сидело два пушистых рыжих щенка с хвостами-колечками, - эти две сестрички - чистокровные финские шпицы. Я могу показать документы, если вы сомневаетесь.
Гнев на лице Биттенфельда сменился задумчивостью. Он поглядел на щенят, по губам скользнула улыбка. Почувствовав перемену в настроении клиента, торговец шустро вынул одного щенка из клетки, протянул адмиралу. Тот осторожно взял собаку на руки, та завиляла хвостиком, лизнула Биттенфельда в нос. Тот рассмеялся, почесал шпица за ушами.
- Славная. И вторая тоже. Моим дочуркам понравятся. Ладно, так уж и быть, прощаю.
Феликс Миттермайер ловко забрался на раскидистый дуб, растущий рядом с кадетским корпусом. Удобно расположился на ветвях. Отлично, отсюда прекрасно видно класс, в котором Александр-Зигфрид пишет последнюю экзаменационную работу. Конечно, с дерева не подскажешь, да юный Император и сам оскорбился бы, предложи ему кто-нибудь такое, но всё же спокойнее, когда видишь всё своими глазами. Алек сидит за первой партой, спокойный, сосредоточенный. Ручка быстро бежит по бумаге, выводя ровные строчки. И ни намёка на шпаргалки. Феликс немного успокоился, и позволил себе немного отвлечься. Скоро они отправятся домой, и можно будет гордо продемонстрировать папе диплом выпускника. А если повезёт сегодня потихоньку улизнуть из корпуса, можно будет подстеречь Валькирию Биттенфельд, и швырнуть в неё большим букетом. Так забавно, когда она злится, грозится накостылять по шее, но даже не пытается догнать, если всё же видит убегающего "злоумышленника".
Вот Алек поставил точку, перечитал свою работу, и направился к столу учителя. Аккуратно положил лист на край стола и вышел. Феликс слез с дерева, и побежал ко входу, чтобы встретить приятеля.
- Ну как, сдал?
- Сдал. Повезло, вопросы были не очень сложные. С этой осени мне придётся приналечь на учёбу, ведь ты уже не сможешь мне помогать. Ну ничего, я закончу кадетский корпус, и будем вместе учиться в Военной академии, а там и армия.
- Алек... у меня к тебе серьёзный разговор. Как раз про военную службу.
- Да какие там разговоры, мы же давно всё решили.
- Это так, но... понимаешь, я не хочу быть военным. То есть не то что не хочу, просто меня больше привлекает работа в военной полиции. В кинологической службе.
- Что? - брови Алека выгнулись удивлёнными дугами, - полиция? Кинологическая служба? Феликс, это несерьёзно. Армейские собаки нужны только в наземных войсках.
- Но ведь нужны. И потом, я думаю, что и в космосе им найдётся применение. Я хочу организовать подразделение санитарных собак. Представляешь - корабль подбит, надо эвакуировать людей, а некоторые раненые не могут двигаться сами. Вот тут и поможет собачье чутьё и собачья верность. Они и в горящий отсек не побоятся войти.
- Ты, ты... мы же договаривались, что всегда будем вместе, насколько это возможно! Мы же друзья!
- Вот именно. Алек, я твой друг, а не игрушка, которую можно всюду таскать с собой.
- Ты кажется забыл, что говоришь с Императором! - глаза Алека блеснули сталью, - я могу приказать!
- Можешь. Только зачем? Разве может хорошо служить человек, который чувствует себя не на своём месте, хочет заниматься другим? Мой Император, разве тебе не нужны верные и компетентные люди в разных военных подразделениях? Без полиции нам не справиться с этими гадами из "Нью Терры". И вообще - всякое бывает. Помнишь, нам рассказывали про "Мятеж" Ройенталя? Ведь ясно же, что это была хитроумная ловушка. Нет, мой кайзер, ты можешь считать моё поведение предательством, но я хочу работать в военной полиции. Разбирать сложные дела, чтобы никто не был обвинён впопыхах, как это произошло с моим отцом.
Алек закрыл глаза, несколько раз глубоко вздохнул. Кулаки его разжались, губы дрогнули в улыбке.
- Ты прав, Феликс. Я не должен удерживать тебя от того, чтобы ты исполнял своё призвание. И про людей в разных подразделениях ты верно сказал. Но это ведь будет ещё нескоро. А пока - бежим в корпус! Спорим, в этот раз я тебя обгоню!
Алек включил камеру, гордо улыбнулся в объектив. Сообщение, которое он оставит у выхода из потайного лаза специально для Большого Томми, должно выглядеть убедительно.
- Ну здравствуй, Томми. Я уже знаю о твоём побеге и предполагаю, что ты не оставишь без внимание мою нескромную персону. Уверен к тому же, что ты попытаешься воспользоваться тем самым ходом, через который мы в день твоего ареста проникли во дворец. Ты умный человек, Том, по крайней мере мне так казалось. Наверняка тебе приходило в голову не покушаться на меня самого, а нанести удар кому-то из моих близких, потому что это в сто раз больнее. И я хочу чтобы ты понял - быть кайзером означает не только носить корону и есть что захочется. Цена всего этого гораздо выше - понимание, что ты и твои близкие - вечная мишень. И умение не показывать своих чувств. Даже если ты убьёшь мою жену - ты не заставишь меня всю жизнь страдать из-за неё и нерождённого ребёнка. И не сделаешь настолько слабым, чтобы я не смог найти тебя и казнить. Если у тебя ко мне претензии - давай встретимся и поговорим по-мужски. Я буду ждать тебя один, без охраны, каждый четверг с четырёх до шести, в той самой беседке, где находится вход в подземный лаз. Надеюсь у тебя хватит смелости, Том.
Юный кайзер нажал кнопку на пульте, прекращая запись, пересмотрел её пару раз. Всё как надо. Осталось только установить миниатюрный проигрыватель в лазе и приладить устройство, которое включит его, как только Большой Томми пройдёт мимо. Выход из лаза наглухо замурует, как только Алек закончит все приготовления. Вот только Ани... стоит ли говорить ей о возможной опасности? Всё-таки седьмой месяц беременности, нельзя волновать. Лучше поговорить с Феликсом об усилении охраны. Похоже, теперь самое время реализовывать ещё один кинологический проект младшего Миттермайера.
Алек набрал код на двери, ведущей в покои Императрицы, вошёл, осторожно заглянул в спальню. Ани сидела на диване, и укачивала хныкающего малыша. При виде мужа улыбнулась, но улыбка не согнала озабоченную складку на лбу.
- Малыш Дитрих что-то никак не засыпает. Думаю, не позвать ли врача.
- Погоди, дорогая, не стоит так беспокоиться о каждом чихе. Дай-ка мне сына.
Ани недоверчиво хмыкнула, но бережно переложила младенца на руки Алеку.
- Ну, кто тут у нас капризничает? - сурово осведомился кайзер, - кто маму тревожит на пустом месте, а? Нехорошо с твоей стороны, молодой человек, совсем нехорошо. Тише, тише. Время спать и расти. Ты ведь хочешь вырасти и увидеть, сколько всего в этом огромном мире? Тогда тишина. Спи, малыш.
Говоря всё это мягким, чуть насмешливым тоном, Алек тихонько покачивал сына. Хныканье постепенно стихло, сменившись мерным посапыванием. Алек переложил Дитриха в кроватку, укрыл.
- Всё, дорогая, он уснул. Теперь мы можем поужинать.
- Надо же, как он тебя послушался... Может именно твоего присутствия ему не хватало?
- Попробуй в следующий раз позвать меня сразу, когда он так захнычет, - посоветовал император.
- Если ты не будешь в это время занят важными государственными делами или скачками - позову. Кстати о скачках - ты снова будешь морить себя голодом?
- Ани, прекрати, - поморщился Алек, - ты же сама составила для меня специальную диету, которая позволяет получить все питательные вещества в максимально возможном количестве. А к чувству голода я привык. Это совсем малая плата за удовольствие скакать в Большом стипль-чезе на Лоэнгрине. Жаль только, что не в этом году. Но тренер прав, мне нужно больше опыта выступлений на соревнованиях.
Ани только вздохнула, но за ужином не произнесла ни слова. Когда слуга убрал опустевшие тарелки, Алек подошёл к жене, обнял за плечи.
- Дорогая, я думаю, ты уже достаточно окрепла после родов чтобы сказать - тебе может грозить опасность.
- Что? - Ани широко распахнула глаза, - опасность? Кто-то настолько жаждет твоей крови?
- Не столько крови, сколько вида моих страданий. А это возможно только причинив боль моим близким. Таких людей немного, но самые уязвимые - вы с малышом Дитрихом. Ани, милая, я говорил с Феликсом, и он считает, что тебе надо возобновить тренировки по самообороне. Знаю, твой папа тебя когда-то учил этому, самым элементарным приёмам из серии "стукнула и убежала". Теперь тебе нужно научиться ещё и стрелять без промаха. Один из "нью-терровцев" бежал с исправительных работ и совсем не исключено, что он захочет мне отомстить. Том Джонсон слишком опасный человек, чтобы не принимать во внимание его побег.
- Стрелять? Алек, ты в своём уме? Я врач, моя задача спасать людей, а не лишать их жизни.
- Если научишься стрелять метко - сможешь выводить противника из строя не убивая. Я не идеалист, милая, я понимаю, что нет такой охраны, которую нельзя было бы обмануть, отвлечь. Поэтому моя главная надежда на тебя. Кто кроме матери защитит малыша, если отца не окажется рядом?
Ани опустила глаза.
- Тогда... тогда может быть отцу стоит почаще быть рядом?
- Нет, - покачал головой Лоэнграмм, - я наоборот буду теперь по возможности ходить без охраны, чтобы Том всё же переключился на меня. Уж я с ним разберусь. И ещё одно... Мне нужно улететь на Хайнессен. Ненадолго. Поговорить с Юлианом Минцем, объяснить, как опасен может быть Большой Томми не только для нас, но и для них. Ведь он и к республиканцам большой любви не питает.
- С Юлианом? - в тоне Ани мелькнула нотка подозрительности, - только с ним? Или ты ищешь повод увидеться с Мадлен Линц?
- Родная, мы кажется уже не раз обсуждали это. Мадлен для меня сестра Феликса и не более того.
- Однажды она понравилась тебе больше, чем я. А теперь она стала ещё красивей.
Алек рассмеялся.
- Брось эти глупости, Ани. Ты у меня единственная. Другой такой просто нет, - он нежно взял жену за руку, поднёс к губам, - просто поверь - никто и никогда не заменит мне тебя. Иначе стал бы я настаивать на том, чтобы ты училась защищать себя сама.
Они порывисто обняла мужа, чтобы он не заметил навернувшихся слёз.
- Я верю тебе, Алек. И я сделаю всё как ты просишь.
Ани закатила коляску в парковую беседку, построенную специально для малыша Дитриха - под виноградной лозой пряталась надёжная броня. Наследник крепко спал, и молодая мать со спокойной совестью устроилась на скамейке, раскрыла книгу о детских болезнях. На кафедре хирургии педиатрии уделяли мало внимания, теперь нужно исправить это упущение. За шелестом страниц девушке почудился шорох в кустах. Она замерла, прислушалась. Показалось наверное, сейчас всё тихо. Почему-то с самого отъезда Алека на Хайнессен её не покидает ощущение, что на улице за ней следят. Неужели это начало послеродовой депрессии? Как только муж вернётся, она обязательно посоветуется с Эмилем. Всё-таки нелегко быть женой императора и матерью его наследника. Ани нащупала за поясом маленький "дамский" бластер, поморщилась. Всё же Алек большой оптимист раз думает, что она сможет выстрелить в человека. Чья-то тень легла на страницы книги, юная императрица подняла голову, вздрогнула. Всего в пяти шагах от неё стоял человек в доспехах для наземного боя. Медленно, словно нехотя он достал пистолет. Боковым зрением Ани заметила, как что-то серое метнулось к нарушителю, тот опрокинулся на спину, из-под опущенного забрала донёсся сдавленный вопль. Большая рыжевато-серая собака вцепилась в руку с бластером, всё крепче сжимая челюсти. Ани вскочила, пытаясь понять, что теперь делать. Судя по всему, пёс вовсе не собирался отпускать жертву, хоть она уже перестала сопротивляться. послышался топот армейских ботинок по тропинке, звонкий девичий выкрикнул:
- Феб, фу! Ко мне!
К Ани подошла девушка в полицейской форме.
- Вы в порядке, Ваше Величество? Успокойтесь, это просто испытание.
- Отлично, Келли, - "злоумышленник" снял шлем и Ани с удивлением узнала в нём Феликса, - хорошо, что я тебя послушался и не ограничился обычным дрессировочным костюмом. Феб чуть не прогрыз доспех насквозь. Ты тоже молодец, сестрёнка - быстро среагировала. Можешь теперь спрятать оружие.
Ани с удивлением обнаружила, что сжимает в правой руке бластер.
- Похоже ты и у меня смог выработать рефлекс, - усмехнулась она, - значит мне не показалось, что за мной следят...
- За тобой просто приглядывали. А сегодня я решил устроить экзамен одному из наших детей эксперимента.
- Ты про собаку? Что ещё за эксперимент, - Ани оглядела пса, так легко повергшего наземь её брата.
Он был крупным, намного выше обычной овчарки, с короткой рыже-серой шерстью, в приоткрытой пасти блестели длинные клыки, янтарные глаза поблёскивали странным диковатым огонёк.
- Это волкособ, - пояснил Феликс, - гибрид волка и собаки. Собачья преданность и волчья сила. Обычно в таких опытах используют немецких овчарок, но решил попробовать заменить их бельгийскими, всё же они менее агрессивны. Да и умней. Он уже несколько дней охраняет тебя в парке, при этом не показываясь на глаза.
- Так это по твоей милости я начала думать, что у меня с головой непорядок? - возмутилась императрица, - ах ты... радуйся, что доспехи не снял, а то я всадила бы тебе заряд точно в ягодицу!
- Ани, солнышко, ну прости, - Феликс подошёл к сестре, обнял, - я ведь тоже о тебе беспокоюсь. А когда собака-охранник слишком заметна, половина эффекта пропадает. Сейчас мне гораздо спокойней.
Ани закатила глаза с видом мученицы.
- Вы с Алеком сущие дети. Но перевоспитывать вас уже поздно. Так что пошли лучше обедать. И вы, Келли, можете присоединиться к нам. Удачную сдачу экзамена стоит отметить.
читать дальшеВольфганг Миттермайер вошёл в сад, закрыл за собой калитку, постоял, вдыхая аромат цветов. С первого же дня переезда в Евангелине вдруг вспыхнуло стремление к садоводству. Возможно, сказалось то, что часть своего детства она провела в семье ландшафтного дизайнера.
- Папа, папа пришёл! - черноволосый мальчик во весь дух бежал по садовой дорожке - парадная рубашка вздулась на спине пузырём, галстук сбился на бок. Вольф поставил на землю сумку с подарком, подхватил сына освободившейся рукой.
- Тише, Феликс. Так же цветы можно помять.
Мальчик взглянул на букет чайных роз в руке отца, поцокал языком.
- Ух, какой красивый. Где ты его взял?
- В честь двенадцатой годовщины свадьбы сама Императрица Хильдегарде разрешила мне немного разорить дворцовую клумбу. Кстати, принц Алек передаёт тебе привет, и надеется завтра прибыть к нам в гости.
- Здорово! И мы построим шалаш под яблонями?
- Если только меня срочно не вызовут на работу.
- Эх, - вздохнул Феликс, - никогда не буду работать министром в совете. Пошли, пап, мама давно ждёт, уже и стол накрыла.
Евангелина, увидев своих мужчин, радостно рассмеялась.
- Дорогой, какие прекрасные розы. Надо будет сделать так, чтобы они простояли подольше.
- Что ж, поздравляю тебя с нашим общим праздником, любимая. Вот, это тоже тебе, - Вольф протянул жене коробку с подарком.
Эва тут же открыла её, бережно достала шёлковую синюю накидку.
- О... прелесть. Вольф, ты самый лучший муж на свете, я о такой давно мечтала. Знаешь, а у меня тоже есть подарок. Только он совсем-совсем маленький. Такой, что его почти не видно.
- И... где же он? - Вольф покрутил головой.
- Я была сегодня у врача. Теперь не осталось никаких сомнений - у нас с тобой будет ребёнок.
Вольф покачнулся, присел на краешек стула.
- Эва... это... это просто чудо... Только... не сердись, но тебе ведь уже не двадцать лет...
- Ура! - запрыгал Феликс, хлопая в ладоши, - у меня будет братик! Как у Отто Кемпфа! Или сестрёнка. Пап, ты не волнуйся за маму - она же родила меня и ничего плохого не случилось. И сейчас не случится.
Вольф вздохнул. Он так и не решился сказать Феликсу о том, что они с Эвой его усыновили, мальчик ещё мал. Сказать, конечно, нужно, но пусть это случится немного позже. Миттермайер обнял сына за плечи, а жену за талию, по-очереди поцеловал обоих.
- Значит сегодня у нас двойной праздник. Самое время отметить его как следует.
Вечерело. Вольфганг Миттермайер торопливо шёл по садовой дорожке к дому. Должность премьер-министра, безусловно, почётна, но уж очень часто выходит, что понятие "выходной" для тебя перестаёт существовать. А ведь сегодня должен прийти в гости адмирал Биттенфельд с дочками-близняшками, и Алек с утра гостит. Нехорошо получится, если Эве придётся разрываться между гостями и малышкой Ани. Вольф заметил на шипах розового куста странные красные лоскутки. Знакомая ткань. Однако вспомнить, где он видел эту ткань, помешал топот маленьких ножек по дорожке. В следующую секунду в бок Миттермайера врезался светловолосый мальчик.
- Уй!
- Осторожней, Ваше Величество. Нужно внимательней смотреть по сторонам, когда бежишь.
- Я Ураганный Волк, - гордо заявил пятилетний император, поправляя на плечах изодранную красную тряпку, в которой Премьер-министр с ужасом узнал свой запасной плащ, - дядя Вольф, пусти! А то адмирал Биттенфельд возьмёт Изерлон без меня!
Словно в ответ на его слова из глубины сада послышался боевой клич:
- Вперёд, мои "Чёрные рыцари"!
- Вперёд! Вперёд! - подхватили два звонких девчоночьих голоса.
- А где Феликс?
- Ройенталь? Ему адмирал Биттенфельд велел быть на левом фланге.
Вольфа словно окатили холодной водой. Ройенталь? Феликс же до сих пор не знает, кто его настоящий отец. Что ему мог неподумавши наболтать Биттенфельд?! Миттермайер побежал следом за Алеком. Поворот дорожки, и они оказались у беседки, которую Вольф два дня назад тщательно выкрасил в оливковый цвет. На крышу беседки с трёх разных сторон карабкались Виктория, Рейнара и Феликс, в развевающейся синей шёлковой накидке Эвы. Адмирал Биттенфельд стоял возле беседки, на которой теперь красовалась намалёванная ярко-красной краской надпись "ИзИрлон". Феликс прыгнул вперёд, ухватился за край крыши беседки, подтянулся, вскарабкался на самый верх.
- Ура! Я победил, ура, мои "Чёрные рыцари"!
- Неправильно, адмирал Ройенталь не так кричал! - возмутилась Виктория, тоже забираясь на крышу и подавая руку сестре, - "Чёрными рыцарями" командует только наш папа!
- Да? - смутился Феликс, - а как он кричал, дядя Фриц?
Биттенфельд поперхнулся, Вольф едва удержался от того, чтобы не рассмеяться - то, что обычно кричали адмиралы в пылу битвы, точно не стоило цитировать при детях. Но в целом ситуация была не особо смешной.
- Феликс! Сколько раз я просил не лазать на крышу беседки?!
- Ой, папа... Пап, ты не волнуйся, я к поясу страховочный трос привязал, меня дядя Ульрих научил.
- Вольф, ты плохо думаешь обо мне, если считаешь, что я позволю детям упасть, - заметил Биттенфельд, - всё, сорванцы, Изерлон взят, теперь давайте я вам спуститься помогу.
- А я! - возмутился Алек, - я тоже хочу взять Изерлон!
- А вам, Ваше Величество, лучше всего оставаться в Коридоре и оборонять крепость, - заметил Миттермайер, - а то повстанцы или терраисты могут запросто проникнуть внутрь.
- Ну ладно, буду оборонять Коридор, - согласился император.
Биттенфельд помог детям спуститься с крыши беседки.
- Папа, - осторожно поинтересовался Феликс, - ты теперь нас накажешь?
- Пойдём, Рейни, поможем тёте Эве приготовить ужин, - Виктория схватила сестру за руку, и обе со всех ног припустили к дому.
Вольф оглядел мальчишек, посмотрел на Биттенфельда.
- Нет. Но после ужина вам придётся закрасить на беседке все места, с которых вы умудрились содрать краску. А дядя Фриц вам поможет.
Тихонько скрипнула дверь кабинета, Миттермайер отложил в сторону документ, который читал, взглянул на вошедшего, и охнул. На пороге стоял Феликс - взъерошенный, грязный, на разбитой губе кровь, в глазах отчаяние.
- Сыночек... ты что - дрался? Что случилось?
Мальчик молчал, только носом шмыгнул. Вольф подошёл к нему, опустился на колено, взглянул в глаза.
- Обещаю - я не буду тебя ругать. Расскажи всё. Я ведь знаю, что у тебя нет дурной привычки решать споры кулаками.
Феликс глубоко вдохнул, словно решался прыгать в воду с обрыва.
- Кристиан фон Дайш сказал про вас с мамой гадость... Что я совсем на вас не похож, что вы, наверное, не мои родители. Я готов был голову ему оторвать! Папа, это же неправда, что я тебе неродной, ведь неправда!
Миттермайер вздрогнул. Как он надеялся отложить этот разговор на то время, когда Феликс подрастет немного. Но теперь нельзя увиливать от ответа.
- Сынок... Прошу тебя - выслушай меня спокойно. Я много раз рассказывал тебе о своём друге - Оскаре фон Ройентале. Незадолго до своей гибели он встретил женщину, с которой ему, видимо, удалось найти общий язык. Она родила Ройенталю сына, а потом бесследно исчезла. 16 декабря эта женщина снова пришла к Оскару, видимо узнала, что он тяжело ранен и не выживет, хотела попрощаться. Принесла с собой сына. А уходя - оставила малыша подручным Ройенталя с просьбой передать ребёнка на воспитание адмиралу флота Миттермайеру, - теперь уже Вольфу понадобилось набрать воздуха в грудь, - этим ребёнком был ты.
Феликс потрясённо смотрел на отца, губы его задрожали.
- Так я не ваш сын? Я чужой?..
- Не говори так, милый. Поверь - мы с мамой любим тебя как родного. Разве так уж важно, чья кровь течёт в жилах человека, если ты его любишь? Вот тебе самому мы кажемся хуже из-за того, что ты теперь знаешь, что мы тебя усыновили?
- Нет! - Феликс крепко обнял Миттермайера, - нет, нет! Ты хороший... и мама тоже, и Ани. Только... только я не понимаю, почему настоящая мама меня бросила? Она что - совсем меня не любила?
- Не знаю, малыш. Может дело в том, что она из клана Лихтенладе, и считается родственницей государственного преступника. Возможно, она боялась, что из-за этого и ты станешь изгоем. Лично я не понимаю, как можно не полюбить такого славного мальчика. Для меня день, когда ты сказал мне "папа", был самым счастливым днём на свете.
Феликс теснее прижался к отцу.
- Папа, - прошептал он, - папочка. Я так тебя люблю. И маму с сестрёнкой.
Два мальчика сидели на берегу реки. Старший, темноволосый, молча смотрел на воду, явно не прислушиваясь к весёлой болтовне младшего. Тот очевидно заметил, что приятель грустит, и умолк на полуслове.
- Феликс, ты какой-то не такой сегодня. Случилось что-то?
- Нет.
- А я вижу, что ты понурый. Ну расскажи, вдруг смогу помочь. Мы же друзья. И ты клялся мне в верности, так что приказываю - говори!
- Ну... папа не хочет заводить собаку, а нам с Ани так хочется...
- Дядя Вольф? Он же добрый, и собаки ему нравятся.
- Говорит, что пёс не будет меня считать хозяином, потому что я маленький ещё. Что нужно подождать, когда мне хотя бы двенадцать исполнится. Но это ещё целых три года!
- Да, проблема... - император Александр задумался, потеребил золотистый локон, лицо его просияло, - о, я придумал! У твоего папы ведь через две недели день рождения?
- Ага.
- Будь спокоен - я всё устрою.
Через две недели в дом Миттермайеров принесли корзинку, украшенную эмблемой одного из лучших на Феззане собачьих питомников. Вольфганг поднял крышку, из корзины немедленно высунулся пушистый серый щенок. На ошейнике красовалась бляха с надписью: "С пожеланием здоровья и успехов от императора Александра-Зигфрида фон Лоэнграмма". Феликс, забыв о том, что он уже большой мальчик и должен вести себя солидно, запрыгал от радости.
- Ура, у нас будет собака.
- Какой хорошенький, - Ани Миттермайер наклонилась к щенку, и тот немедленно лизнул её в лицо.
Эва легонько потрепала щенка по ушам.
- Славный. Знаешь, дорогой, это ведь вольф-шпиц. У императора отменное чувство юмора.
- Феликс, это была твоя идея?
- Нет, папа, честное слова - я не просил Алека об этом. Пап... пожалуйста, пусть он останется у нас.
- Что ж... не годится возвращать подарки. Но обещайте, что гулять с ним будем все по-очереди.
- Папочка! - Ани бросилась отцу на шею, чмокнула в щёку, - ты самый лучший, спасибо!
Пёсик тявкнул, и уставился на Вольфа чёрными бусинками глаз.
- Славный малыш, - улыбнулся Миттермайер, - собака в доме это хорошо.
- Давайте назовём его Тристан, - предложил Феликс, - в честь флагмана, на котором летал Ройенталь.
Миттермайер разлил по бокалам шампанское, налил детям лимонада. Встал, подняв фужер.
- Что ж, поскольку завтра у нас уже не будет возможности собраться за этим столом всем вместе, предлагаю выпить за завтрашний двойной праздник сегодня. Завтра Феликс идёт учиться в кадетский корпус, а Ани - в школу. Выпьем же за их успехи. Ну и за ваши, Ваше Величество, - он отвесил поклон Хильдегарде и Алеку.
Они чокнулись и выпили. Алек залпом осушил бокал, Феликс выпил медленно, смакуя. Ани же сделала глоток и сразу отставила в сторону. В глазах у девочки стояли слёзы. Миттермайер подошёл к ней, обнял за плечи.
- Маленькая моя, что случилось? Неужели боишься идти в первый раз в школу?
Ани помотала головой, сглотнула слёзы, и спросила дрожащим тонким голоском.
- Папа... Феликс... правда теперь не будет каждый вечер приходить из школы домой?
- В кадетском корпусе существуют определённые порядки, - пояснил Вольф, - курсантов отпускают домой только на выходные.
Две слезинки скатились по детским щекам, Ани часто заморгала, стараясь скрыть их.
- Кто же тогда будет читать мне книжки на ночь?
- Ани, вы ведь поступаете в школу чтобы научиться читать, - ободряюще улыбнулась Императрица, - и сможете сами читать на ночь.
- Но Феликс читает интереснее, - вздохнула Ани, - даже лучше, чем когда в театре смотришь. Феликс, а может ты всё-таки поучишься в обычной школе?
- Ани, в обычной школе не учат езде на пони. То есть в некоторых учат, но на это надо выкраивать время после занятий, а тут это обычные занятия, как математика или чтение. И потом, я сын адмирала флота. К тому же Его Величество тоже собирается на будущий год поступать в кадетский корпус. Я всё разведаю, и ему будет полегче. Ну не плачь... А то я себя подлецом чувствую...
- Не грусти, Ани, - Алек подмигнул девочке, улыбнулся, - я буду читать тебе на ночь. Тогда ты сама не заметишь, как наступят выходные, и Феликс вернётся домой. А потом понемногу привыкнешь.
Эва подошла с другой стороны, тоже обняла дочь.
- Ани, детка, такова судьба всех женщин - ждать любимых мужчин домой со службы. Мне однажды пришлось ждать встречи с папой почти целый год. Зато какой радостной была встреча.
- Целый год?! - ахнула девочка, - это же страшно долго. Я бы не смогла...
- Вы можете гордиться своей матерью, Ани, - медленно, чтобы скрыть дрожь в голосе, возникшую из-за нахлынувших воспоминаний, произнесла Хильда, - для того, чтобы терпеливо ждать нужно не меньше мужества, чем на борьбу с врагами.
- Хорошо, - Ани вытерла слёзы, решительно сжала губы, - я буду как настоящая женщина. Буду ждать дней, когда Феликс придёт домой. Я тоже буду мужественной.
Феликс накрыл руку сестрёнки своей.
- Пожалуйста, не забывай каждый день расчёсывать Тристана. Только вынимай расчёску из ящика потише, а то он под стол спрячется.
Майское солнце щедро одаривало теплом дворцовый парк, в котором играли в догонялки юный Император, Феликс Миттермайер и три заметно подросших щенка. Премьер-министр и адмирал флота Биттенфельд наблюдали за ними из окна.
- Гляди, мой Рыжик вырвался вперёд! - похвастался Биттенфельд, - сибирские лайки очень быстрые собаки.
- Какие лайки, адмирал? - рассмеялся Миттермайер, - в лучшем случае метисы, хотя не спорю - очаровательные и умные.
- Ты что, Вольф, - обиделся за собак Биттенфельд, - хозяин питомника меня уверил, что это чистокровные псы, такой родословной не всякий дворянин похвастаться может.
- Вы видели их родословные?
- Э... по правде сказать нет. Но хвост же колечком!
- Не колечком, а серпом. Когда мы купили щенка, Феликс тут же приволок целую гору книг по собаководству. Вся кайзерова четвероногая троица - беспородные собаки. Впрочем, ничего плохого в этом нет - именно дворняги нередко становятся самыми верными друзьями, и хлопот с породистой собакой порой больше. А что до переплаченных денег - пусть хозяин купит на них еды своим питомцам.
- Ах негодяй! - Биттенфельд покраснел от гнева, - ну я его отучу обманывать порядочных людей!
И потрясая кулаками помчался вниз по лестнице, не слушая увещеваний Миттермайера. Вольф вздохнул. Остановить Биттенфельда не легче, чем убедить Меклингера, что в его возрасте надо бы уже жениться, а не менять любовниц.
Всё ещё охваченный праведным гневом, Фриц-Йозеф влетел в лавку при питомнике Альбериха.
- Ты, пройдоха! Полгода назад ты продал мне дворнягу как щенка редкой породы! Этот щенок был предназначен в подарок самому Императору, а ты посмел так посмеяться надо мной?! Выставить адмирала "Чёрных рыцарей" на посмешище?!
- В-Ваше Превосходительство, прошу, пощадите! - Альберих не упал на колени лишь потому, что боялся что потом не сможет с них встать, - поймите - содержать собак очень накладно, а знатная дама, купившая родного братика вашего... подарка Императору, просила, чтобы я позаботился об остальных щенках как о самых лучших. Разве я мог не выполнить просьбу дамы, к тому же носящей траур?
Биттенфельд остановился, но кулаки не опустил.
- Просьба дамы не повод забыть о чести!
- Ваше Превосходительство... я готов компенсировать вам последствия моего... обмана. Вот, взгляните, - он юркнул к клетке, где сидело два пушистых рыжих щенка с хвостами-колечками, - эти две сестрички - чистокровные финские шпицы. Я могу показать документы, если вы сомневаетесь.
Гнев на лице Биттенфельда сменился задумчивостью. Он поглядел на щенят, по губам скользнула улыбка. Почувствовав перемену в настроении клиента, торговец шустро вынул одного щенка из клетки, протянул адмиралу. Тот осторожно взял собаку на руки, та завиляла хвостиком, лизнула Биттенфельда в нос. Тот рассмеялся, почесал шпица за ушами.
- Славная. И вторая тоже. Моим дочуркам понравятся. Ладно, так уж и быть, прощаю.
Феликс Миттермайер ловко забрался на раскидистый дуб, растущий рядом с кадетским корпусом. Удобно расположился на ветвях. Отлично, отсюда прекрасно видно класс, в котором Александр-Зигфрид пишет последнюю экзаменационную работу. Конечно, с дерева не подскажешь, да юный Император и сам оскорбился бы, предложи ему кто-нибудь такое, но всё же спокойнее, когда видишь всё своими глазами. Алек сидит за первой партой, спокойный, сосредоточенный. Ручка быстро бежит по бумаге, выводя ровные строчки. И ни намёка на шпаргалки. Феликс немного успокоился, и позволил себе немного отвлечься. Скоро они отправятся домой, и можно будет гордо продемонстрировать папе диплом выпускника. А если повезёт сегодня потихоньку улизнуть из корпуса, можно будет подстеречь Валькирию Биттенфельд, и швырнуть в неё большим букетом. Так забавно, когда она злится, грозится накостылять по шее, но даже не пытается догнать, если всё же видит убегающего "злоумышленника".
Вот Алек поставил точку, перечитал свою работу, и направился к столу учителя. Аккуратно положил лист на край стола и вышел. Феликс слез с дерева, и побежал ко входу, чтобы встретить приятеля.
- Ну как, сдал?
- Сдал. Повезло, вопросы были не очень сложные. С этой осени мне придётся приналечь на учёбу, ведь ты уже не сможешь мне помогать. Ну ничего, я закончу кадетский корпус, и будем вместе учиться в Военной академии, а там и армия.
- Алек... у меня к тебе серьёзный разговор. Как раз про военную службу.
- Да какие там разговоры, мы же давно всё решили.
- Это так, но... понимаешь, я не хочу быть военным. То есть не то что не хочу, просто меня больше привлекает работа в военной полиции. В кинологической службе.
- Что? - брови Алека выгнулись удивлёнными дугами, - полиция? Кинологическая служба? Феликс, это несерьёзно. Армейские собаки нужны только в наземных войсках.
- Но ведь нужны. И потом, я думаю, что и в космосе им найдётся применение. Я хочу организовать подразделение санитарных собак. Представляешь - корабль подбит, надо эвакуировать людей, а некоторые раненые не могут двигаться сами. Вот тут и поможет собачье чутьё и собачья верность. Они и в горящий отсек не побоятся войти.
- Ты, ты... мы же договаривались, что всегда будем вместе, насколько это возможно! Мы же друзья!
- Вот именно. Алек, я твой друг, а не игрушка, которую можно всюду таскать с собой.
- Ты кажется забыл, что говоришь с Императором! - глаза Алека блеснули сталью, - я могу приказать!
- Можешь. Только зачем? Разве может хорошо служить человек, который чувствует себя не на своём месте, хочет заниматься другим? Мой Император, разве тебе не нужны верные и компетентные люди в разных военных подразделениях? Без полиции нам не справиться с этими гадами из "Нью Терры". И вообще - всякое бывает. Помнишь, нам рассказывали про "Мятеж" Ройенталя? Ведь ясно же, что это была хитроумная ловушка. Нет, мой кайзер, ты можешь считать моё поведение предательством, но я хочу работать в военной полиции. Разбирать сложные дела, чтобы никто не был обвинён впопыхах, как это произошло с моим отцом.
Алек закрыл глаза, несколько раз глубоко вздохнул. Кулаки его разжались, губы дрогнули в улыбке.
- Ты прав, Феликс. Я не должен удерживать тебя от того, чтобы ты исполнял своё призвание. И про людей в разных подразделениях ты верно сказал. Но это ведь будет ещё нескоро. А пока - бежим в корпус! Спорим, в этот раз я тебя обгоню!
Алек включил камеру, гордо улыбнулся в объектив. Сообщение, которое он оставит у выхода из потайного лаза специально для Большого Томми, должно выглядеть убедительно.
- Ну здравствуй, Томми. Я уже знаю о твоём побеге и предполагаю, что ты не оставишь без внимание мою нескромную персону. Уверен к тому же, что ты попытаешься воспользоваться тем самым ходом, через который мы в день твоего ареста проникли во дворец. Ты умный человек, Том, по крайней мере мне так казалось. Наверняка тебе приходило в голову не покушаться на меня самого, а нанести удар кому-то из моих близких, потому что это в сто раз больнее. И я хочу чтобы ты понял - быть кайзером означает не только носить корону и есть что захочется. Цена всего этого гораздо выше - понимание, что ты и твои близкие - вечная мишень. И умение не показывать своих чувств. Даже если ты убьёшь мою жену - ты не заставишь меня всю жизнь страдать из-за неё и нерождённого ребёнка. И не сделаешь настолько слабым, чтобы я не смог найти тебя и казнить. Если у тебя ко мне претензии - давай встретимся и поговорим по-мужски. Я буду ждать тебя один, без охраны, каждый четверг с четырёх до шести, в той самой беседке, где находится вход в подземный лаз. Надеюсь у тебя хватит смелости, Том.
Юный кайзер нажал кнопку на пульте, прекращая запись, пересмотрел её пару раз. Всё как надо. Осталось только установить миниатюрный проигрыватель в лазе и приладить устройство, которое включит его, как только Большой Томми пройдёт мимо. Выход из лаза наглухо замурует, как только Алек закончит все приготовления. Вот только Ани... стоит ли говорить ей о возможной опасности? Всё-таки седьмой месяц беременности, нельзя волновать. Лучше поговорить с Феликсом об усилении охраны. Похоже, теперь самое время реализовывать ещё один кинологический проект младшего Миттермайера.
Алек набрал код на двери, ведущей в покои Императрицы, вошёл, осторожно заглянул в спальню. Ани сидела на диване, и укачивала хныкающего малыша. При виде мужа улыбнулась, но улыбка не согнала озабоченную складку на лбу.
- Малыш Дитрих что-то никак не засыпает. Думаю, не позвать ли врача.
- Погоди, дорогая, не стоит так беспокоиться о каждом чихе. Дай-ка мне сына.
Ани недоверчиво хмыкнула, но бережно переложила младенца на руки Алеку.
- Ну, кто тут у нас капризничает? - сурово осведомился кайзер, - кто маму тревожит на пустом месте, а? Нехорошо с твоей стороны, молодой человек, совсем нехорошо. Тише, тише. Время спать и расти. Ты ведь хочешь вырасти и увидеть, сколько всего в этом огромном мире? Тогда тишина. Спи, малыш.
Говоря всё это мягким, чуть насмешливым тоном, Алек тихонько покачивал сына. Хныканье постепенно стихло, сменившись мерным посапыванием. Алек переложил Дитриха в кроватку, укрыл.
- Всё, дорогая, он уснул. Теперь мы можем поужинать.
- Надо же, как он тебя послушался... Может именно твоего присутствия ему не хватало?
- Попробуй в следующий раз позвать меня сразу, когда он так захнычет, - посоветовал император.
- Если ты не будешь в это время занят важными государственными делами или скачками - позову. Кстати о скачках - ты снова будешь морить себя голодом?
- Ани, прекрати, - поморщился Алек, - ты же сама составила для меня специальную диету, которая позволяет получить все питательные вещества в максимально возможном количестве. А к чувству голода я привык. Это совсем малая плата за удовольствие скакать в Большом стипль-чезе на Лоэнгрине. Жаль только, что не в этом году. Но тренер прав, мне нужно больше опыта выступлений на соревнованиях.
Ани только вздохнула, но за ужином не произнесла ни слова. Когда слуга убрал опустевшие тарелки, Алек подошёл к жене, обнял за плечи.
- Дорогая, я думаю, ты уже достаточно окрепла после родов чтобы сказать - тебе может грозить опасность.
- Что? - Ани широко распахнула глаза, - опасность? Кто-то настолько жаждет твоей крови?
- Не столько крови, сколько вида моих страданий. А это возможно только причинив боль моим близким. Таких людей немного, но самые уязвимые - вы с малышом Дитрихом. Ани, милая, я говорил с Феликсом, и он считает, что тебе надо возобновить тренировки по самообороне. Знаю, твой папа тебя когда-то учил этому, самым элементарным приёмам из серии "стукнула и убежала". Теперь тебе нужно научиться ещё и стрелять без промаха. Один из "нью-терровцев" бежал с исправительных работ и совсем не исключено, что он захочет мне отомстить. Том Джонсон слишком опасный человек, чтобы не принимать во внимание его побег.
- Стрелять? Алек, ты в своём уме? Я врач, моя задача спасать людей, а не лишать их жизни.
- Если научишься стрелять метко - сможешь выводить противника из строя не убивая. Я не идеалист, милая, я понимаю, что нет такой охраны, которую нельзя было бы обмануть, отвлечь. Поэтому моя главная надежда на тебя. Кто кроме матери защитит малыша, если отца не окажется рядом?
Ани опустила глаза.
- Тогда... тогда может быть отцу стоит почаще быть рядом?
- Нет, - покачал головой Лоэнграмм, - я наоборот буду теперь по возможности ходить без охраны, чтобы Том всё же переключился на меня. Уж я с ним разберусь. И ещё одно... Мне нужно улететь на Хайнессен. Ненадолго. Поговорить с Юлианом Минцем, объяснить, как опасен может быть Большой Томми не только для нас, но и для них. Ведь он и к республиканцам большой любви не питает.
- С Юлианом? - в тоне Ани мелькнула нотка подозрительности, - только с ним? Или ты ищешь повод увидеться с Мадлен Линц?
- Родная, мы кажется уже не раз обсуждали это. Мадлен для меня сестра Феликса и не более того.
- Однажды она понравилась тебе больше, чем я. А теперь она стала ещё красивей.
Алек рассмеялся.
- Брось эти глупости, Ани. Ты у меня единственная. Другой такой просто нет, - он нежно взял жену за руку, поднёс к губам, - просто поверь - никто и никогда не заменит мне тебя. Иначе стал бы я настаивать на том, чтобы ты училась защищать себя сама.
Они порывисто обняла мужа, чтобы он не заметил навернувшихся слёз.
- Я верю тебе, Алек. И я сделаю всё как ты просишь.
Ани закатила коляску в парковую беседку, построенную специально для малыша Дитриха - под виноградной лозой пряталась надёжная броня. Наследник крепко спал, и молодая мать со спокойной совестью устроилась на скамейке, раскрыла книгу о детских болезнях. На кафедре хирургии педиатрии уделяли мало внимания, теперь нужно исправить это упущение. За шелестом страниц девушке почудился шорох в кустах. Она замерла, прислушалась. Показалось наверное, сейчас всё тихо. Почему-то с самого отъезда Алека на Хайнессен её не покидает ощущение, что на улице за ней следят. Неужели это начало послеродовой депрессии? Как только муж вернётся, она обязательно посоветуется с Эмилем. Всё-таки нелегко быть женой императора и матерью его наследника. Ани нащупала за поясом маленький "дамский" бластер, поморщилась. Всё же Алек большой оптимист раз думает, что она сможет выстрелить в человека. Чья-то тень легла на страницы книги, юная императрица подняла голову, вздрогнула. Всего в пяти шагах от неё стоял человек в доспехах для наземного боя. Медленно, словно нехотя он достал пистолет. Боковым зрением Ани заметила, как что-то серое метнулось к нарушителю, тот опрокинулся на спину, из-под опущенного забрала донёсся сдавленный вопль. Большая рыжевато-серая собака вцепилась в руку с бластером, всё крепче сжимая челюсти. Ани вскочила, пытаясь понять, что теперь делать. Судя по всему, пёс вовсе не собирался отпускать жертву, хоть она уже перестала сопротивляться. послышался топот армейских ботинок по тропинке, звонкий девичий выкрикнул:
- Феб, фу! Ко мне!
К Ани подошла девушка в полицейской форме.
- Вы в порядке, Ваше Величество? Успокойтесь, это просто испытание.
- Отлично, Келли, - "злоумышленник" снял шлем и Ани с удивлением узнала в нём Феликса, - хорошо, что я тебя послушался и не ограничился обычным дрессировочным костюмом. Феб чуть не прогрыз доспех насквозь. Ты тоже молодец, сестрёнка - быстро среагировала. Можешь теперь спрятать оружие.
Ани с удивлением обнаружила, что сжимает в правой руке бластер.
- Похоже ты и у меня смог выработать рефлекс, - усмехнулась она, - значит мне не показалось, что за мной следят...
- За тобой просто приглядывали. А сегодня я решил устроить экзамен одному из наших детей эксперимента.
- Ты про собаку? Что ещё за эксперимент, - Ани оглядела пса, так легко повергшего наземь её брата.
Он был крупным, намного выше обычной овчарки, с короткой рыже-серой шерстью, в приоткрытой пасти блестели длинные клыки, янтарные глаза поблёскивали странным диковатым огонёк.
- Это волкособ, - пояснил Феликс, - гибрид волка и собаки. Собачья преданность и волчья сила. Обычно в таких опытах используют немецких овчарок, но решил попробовать заменить их бельгийскими, всё же они менее агрессивны. Да и умней. Он уже несколько дней охраняет тебя в парке, при этом не показываясь на глаза.
- Так это по твоей милости я начала думать, что у меня с головой непорядок? - возмутилась императрица, - ах ты... радуйся, что доспехи не снял, а то я всадила бы тебе заряд точно в ягодицу!
- Ани, солнышко, ну прости, - Феликс подошёл к сестре, обнял, - я ведь тоже о тебе беспокоюсь. А когда собака-охранник слишком заметна, половина эффекта пропадает. Сейчас мне гораздо спокойней.
Ани закатила глаза с видом мученицы.
- Вы с Алеком сущие дети. Но перевоспитывать вас уже поздно. Так что пошли лучше обедать. И вы, Келли, можете присоединиться к нам. Удачную сдачу экзамена стоит отметить.
-
-
10.01.2015 в 17:29