Спутник из мира Вальдемар
Я всё-таки её дописал.
читать дальшеГлава вторая.
Обычный день.
Луч солнца скользнул в забранное деревянным переплётом окно, отразившись от зеркала на стене, коснулся конопатого носа крепко спящей девочки. Та зашевелилась во сне, пробормотала что-то, перевернулась на другой бок. Пробежало по небу облачко, на миг закрыв солнце, и девочка тотчас открыла глаза. Улыбнулась, помахала солнцу рукой.
- Здравствуй, солнышко-сестричка! Спасибо, что сегодня светишь нам! – соскочила на пол, потянулась, - если солнце в небесах, дело спорится в руках.
Прошлёпала босыми ногами по плетёному ковру, посмотрелась в зеркало.
- Ну и растрёпа ты, Огнеяра, - упрекнула она отражение, - не годится так.
Решительно схватила лежащий на полочки гребень, провела по огненно-рыжим волосам раз, другой. Гребень цеплялся, путался, порой заставляя выдирать его из волос. Ну почему лошадиные гривы расчёсывать легче? Может потому, что конский волос жёсткий, не рассыпается, когда плетёшь косицы. И видно всё, не надо пряди ощупью искать, волосок к волоску приглаживать. Вплетать ленту Огнеяра так и не научилась, поэтому просто завязала ею кончик косы. Скинула ночную рубашку, надела платье, подвязала красным пояском. Натянула одеяло на подушку, кинула сверху покрывало, довольно отряхнула руки. Вот часть дел и сделана.
Огнеяра вышла из комнаты, прислушалась. За соседней дверью ни звука. Похоже, Мстислав опять дрыхнет. Дай волю – будет спать до самого вечера. Кто только выдумал, что близнецы во всём одинаковые? Они с братом и внешне совсем разные, а уж нрав… Девочка постучала в дверь.
- Мстислав, вставай! Солнце уже высоко.
Скрипнули половицы, лязгнул засов, дверь открылась. Наружу выглянул мальчик – худой, беловолосый, светло-голубые глаза прищурены, хоть солнце едва пробивается через плотные занавески на окне комнаты.
- Не шуми, - буркнул он, - встал уже.
- Так бежим скорей! – сестра дёрнула его за рукав, - отец обещал сегодня жеребят молодых пригнать, чтобы мы сами для себя боевых коней растили.
- Угу, растили… он же всё равно не разрешает верхом садиться, говорит, что малы мы ещё. Малы! Нам уже по девять лет!
- Не сердись, Мстиша, - Огнеяра погладила брата по плечу. Батюшке лучше знать, когда разрешать в седло садиться. На своей-то спине он нас катает. А теперь вот собственных жеребят нам даёт. Многим ли детям в девять лет такое счастье выпадает? А ты просто лентяй, вот! Догоняй!
Девочка оттолкнула брата, и с визгом помчалась по коридору, сперва к лестнице, потом вниз по закрученным как раковина улитки ступенькам, и наконец к воротам, ведущим во двор. Сейчас лето, и они распахнуты настежь, два стражника стоят чуть в стороне, опираясь на копья. Огнеяра приветливо помахала им, на бегу оглянулась – Мстислав уже настигал её, протянул руку, готовясь схватить за косу. Огнеяра припустила ещё быстрей, на полном ходу врезалась в кого-то, больно ударившись лбом. Схватилась за ушибленное место, пробормотала:
- Простите, - и тут же залилась краской, - ой, батюшка…
Ярослав поглядел на дочку с лёгкой укоризной.
- Огнеяра, я ведь много раз просил – бежишь во всю прыть, так хоть смотри, куда бежишь. Так ведь в яму можно упасть или в столб врезаться.
- Прости, - девочка виновато опустила глаза, - я испугалась, что Мстислав меня за косу схватит. Я её с таким трудом заплела…
- Ох, - повелитель Железного царства перевёз взгляд на сына, тот и не подумал потупиться, напротив, приосанился, в глазах блеснул красноватый огонёк, - Мстислав, хоть бы ты вёл себя разумней. У девчонок порой ветер в голове, но ты-то будущий защитник царства нашего, с тебя спрос больше.
- Всегда с меня, - проворчал мальчик, - девчонкам больше везёт. Драться с ними нельзя, ругают реже. Огнеяра меня дразнит, а я терпеть должен?!
- Неправда! – возмутилась сестра, - я не дразнилась сегодня! Почти…
- Вижу вы оба хороши, - Ярослав обнял детей, поцеловал Огнеяру в лоб, - ой, а синяк-то непростой, в виде оленя! Похоже, ты к перстню моему приложилась, когда я руку поднял, чтобы тебя придержать.
- Точно, олень, - подтвердил Мстислав, приглядываясь ко лбу сестры, - а почему он у тебя на перстне, батюшка? Нашего царства герб – змей и дуб.
- Перстень этот мне матушка моя передала, - пояснил Ярослав, - олень – знак рода князя Яросвета.
- А ты этого князя знаешь? Он хороший? – любопытство Огнеяры пересилило сожаление об ушибе, глаза заблестели.
- Князя? – отец выглядел удивлённым, словно не ждал такого вопроса, - нет, не видел никогда. Но думаю, хороший был человек. Матушка, когда мне сказки на ночь рассказывала, всегда делала его добрым мудрецом.
- Почему же был? – возразил Мстислав, - может живёт ещё? У дедушки Жизнерада отец жив, хоть и старый.
- Может. Ладно, сорванцы, ступайте умываться, и бегом к столу, пока завтрак не остыл. А то мама расстроится, что зря с готовкой поторопилась.
За завтраком Ярослав сидел молча, погрузившись в мысли, которые прежде ни разу не приходили на ум. Он вспомнил материнскую сказку, ту самую, которую услышал от княжны Мстиславы незадолго до её смерти. Чёрный змей похитил дочь князя накануне свадьбы. У княжны был брат. Но ни брат, ни жених не попытались спасти девушку из плена. В самом деле не попытались? Отец, брат, жених. Испугались Кощея, примирились с потерей?
Мешочек с пылью дорог поднебесных так и лежал в сундуке. Ярослав по-прежнему не мог решить, хочет ли он узнать всю правду. Но тут другое дело – дети спрашивают. Лучше рассказать самому, чем позволить им додумывать. Хорошо хоть Кощей не пробуждает в них такого интереса, по крайней мере пока… впрочем как сказать. Мстислав нет-нет да спросит, правда ли дед был самым могучим чародеем. Властитель Железного царства подавил прорывающийся наружу тяжёлый вздох. Сын всё чаще заставлял беспокоиться о себе. С самого рождения не был похож на обычных детей – младенцы розового цвета, а тело Мстислава было белым, будто обглоданная кость, волосы необычного молочно-белого цвета, светло-голубые глаза с красноватым огоньком в глубине, разгорающимся до красного как уголь в очаге, если мальчик сердился. Сходство Мстислава с дедом, Кощеем Бессмертным, тревожило Ярослава сильнее с каждым годом. Добро бы только внешнее, нрав у паренька тоже не сахар. Ни с кем, кроме сестры, не дружит, с мальчишками не играет, хотя Ярослав не раз замечал, что сын издали присматривается, как ребята строят запруды или весной пускают по воде деревянные кораблики, а то и просто щепки. Посмотрит, потом отойдёт в сторону, и играет сам с собой. Много раз пытался царь дознаться, почему Мстислав избегает детей, может обидел кто, но тот только пожимал плечами неохотно произнося, мол скучно с ними, с Огнеярой веселей, а одному порой и лучше – никто думать не мешает. Росу замкнутость сына тоже не радовала, но тревожилась она меньше, дескать подрастёт, и всё наладится. Но мужу пока не удавалось разделить её уверенность. А ещё Мстислав не плакал. Никогда. Даже младенцем. Кричать кричал, но ни разу не видели в его глазах ни слезинки.
- Положить тебе ещё блинов, лада мой? - голос жены развеял тягостные мысли.
- Спасибо, Росинка, я сыт, - Ярослав погладил руку, ласково опустившуюся на плечо, встал из-за стола, - Мстислав, Огнеяра, я поеду в табун за жеребятами, а вы помогите матери посуду вымыть, и за уроки. Ни меч, ни колдовские книги лентяев не терпят.
- Да, батюшка, - просияла Огнеяра, - всё сделаем, как ты велишь, только пригони скорей жеребяток.
- Что ж мы за царские дети, если посуду сами мыть должны? – проворчал Мстислав, - зачем нам это?
- Затем, что в походе надо без слуг обходиться, - спокойно пояснил Ярослав, - царскому сыну пристало уметь то, что для его подданных обычное дело. Подрастёте немного – будете крестьянам в поле помогать. А пока – выполняйте то, о чём я прошу.
Наставник юных воинов, крепкий, рано поседевший мужчина по прозвищу Вепрь с одобрением следил за выписывающими восьмёрки мечами в руках учеников.
- Царевна, не стискивай так рукоять. Меч у тебя хоть и деревянный, равновесие держит, дай ему самому повернуться в руке. Мстислав, быстрей вращай мечом, не отлынивай.
- Был бы меч, а то деревяшка какая-то, - фыркнул царевич, вздёргивая верхнюю губу как рассерженный пёс, - ерунда.
Вместо ответа Вепрь шагнул вперёд, учебный меч в его руке описал петлю, развернулся плашмя и ощутимо приложил Мстислава пониже спины. Мальчик подпрыгнул от неожиданности, махнул назад рукой с оружием, но отбивать было уже нечего.
- Научишься деревянным мечом защищаться – получишь стальной, - пообещал наставник, - а пока давайте новую хитрость освоим.
Он подбросил свой меч, и тут же поймал его за рукоять.
- Ух ты! – восхитилась Огнеяра, - здорово как. Только боязно – вдруг поранишься о настоящее лезвие.
- Не поранишься. Мечи куют так, чтобы если бросишь рукоятью вверх, он в воздухе сам развернулся. Главное ладонь подставить.
- Так то стальной меч, - Мстислав снова насупился, - а наши…
- А в навершия ваших мечей свинец залит, будут не хуже боевых поворачиваться. Ну, начали!
Огнеяра дёрнула рукой, разжала пальцы. Меч плюхнулся на землю.
- Ой… не вышло…
- Всё получится, царевна, - ободрил Вепрь, - ты боишься меч отпустить, вот он и падает. Давай-ка чуть иначе сделаем. Возьмись за рукоятку обратным хватом.
Девочка подобрала меч, держа его за рукоять лезвием вниз, как посох.
- А теперь кинь повыше. И лови.
Огнеяра подбросила меч. Тот развернулся в воздухе вниз рукояткой, Огнеяра схватилась за неё.
- Получилось! Но сейчас я видела, как он падает, а если бросать обычным хватом, не будет видно.
- Это не важно. Главное помни – меч развернётся сам собой. И не бояться его выпустить.
- Вот так? – Мстислав, до сих пор молча наблюдавший за сестрой, подбросил свой меч, и поймал, как только рукоять опустилась вниз.
- Молодец, царевич, усвоил. Работайте дальше, только меняйте руку – левой тоже подбрасывайте. Как наловчитесь – можно бросать одной рукой, а ловить - другой.
Дав ребятам ещё десять раз повторить урок, Вепрь велел остановиться.
- Теперь поучимся уворачиваться от ударов. Подойди, Мстислав. Руби по мне мечом наискосок, от правого плеча к левому бедру. Только не быстро, чтобы Огнеяра разглядела.
Мстислав фыркнул – он в отличие от сестры не робел, когда наставник просил его ударить. Меч со свистом рассёк воздух, Вепрь нырнул под клинок, низко склонившись к земле.
- Поняли? Бьют справа – уклоняемся вправо, бьют слева – влево. Опускаемся низко, так, чтобы рукой землю достать.
Время, оставшееся до обеда, пролетело незаметно. Роса довольно улыбалась, глядя, как дети уплетают щи. Огнеяра взялась за кружку с отваром из лесных трав, когда со двора донёсся стук копыт. Девочка выглянула в окно, вскочила, опрокинув стул.
- Батюшка приехал! И лошадок пригнал, десятерых сразу! Мстиша, побежали смотреть!
- Чего бежать, - пожал плечами брат, - никуда они не денутся.
Но Огнеяра уже бежала вниз по лестнице. Мстислав не торопясь допил травник, отодвинул пустую кружку и тоже спустился во двор. Увидел отца, привязывающего к коновязи рыжего годовичка. Жеребчик недовольно прижимал уши, беспокойно оглядывался по сторонам.
- Принимайте коней, - улыбнулся Ярослав, - каждому из вас по пять жеребят.
- По пять? – удивился царевич, - зачем же сразу пять, ездить-то только на одном можно.
- Одного коня для работы мало. Он ведь и заболеть может, и устать после долгого пути. Должен быть запасной.
- Ну пускай два. А пять зачем?
- Чтобы вам было проще выбрать тех двоих, с кем поладить легче.
- Чур тот рыженький мой! – запрыгала от радости Огнеяра, - и вон тот, с белой ножкой.
Мстислав только фыркнул. Смешная, чего торопится? Для него все лошади были одинаковыми, разве что масти разные. Спору нет – верхом ездить удобней, чем пешком идти, но всё равно, столько возни…
- Что ж, хорошо, - кивнул отец, - коней выбрали, теперь давайте жилище для них подготовим. А пока пустим в загон, чтобы не застаивались. Огнеяра, доверишь мне парочку своих жеребят отвести?
- Доверю, папа, втроём мы быстрее справимся.
- Значит я возьму двоих, а вы – по одному, и идите за мной.
Пустив жеребят в загон, отправились в конюшню, натаскали в пустые денники соломы.
- Теперь заботиться о лошадках будете сами, - сказал Ярослав, - траву скошенную или сено конюхи положат, а поить и овсом кормить – сами. Только много воды в вёдра не набирайте, жеребятам может и половины ведра хватить.
- А как понять, что хватило? – спросила Огнеяра.
- Приноси воду, пока сам пить не откажется. Завтра покажу вам, как правильно чистить коня, а через недельку, когда попривыкнете друг к другу, начнём их оповаживать, к уздечке приучать, а то они только недоуздок знают. И другим конским наукам обучать.
- Каким ещё наукам? – недоверчиво покосился на отца Мстислав, - на них же ещё нельзя ездить.
- Верно, садиться на них верхом можно будет только через два года. А пока нужно, чтобы они привыкали к тому, что вокруг них много разных людей, а не один только табунщик. Что бегать теперь нужно не куда захочется, а куда направят. И седло на спине носить приучаться, и приказа, отданного голосом, слушаться. Да что говорить, завтра сами увидите.
- Ой, как здорово! – захлопала в ладоши Огнеяра, - не нас будут учить, а мы!
В заботах о новых жильцах конюшни прошёл остаток дня. За ужином Огнеяра едва сдерживалась, чтобы не зевнуть до ушей. Заметив это, Роса велела детям мыться и спать.
- Ладно, - в этот раз Мстислав не стал спорить, тоже устал, хоть и старался скрыть. Только сперва расскажи нам историю, мам.
- Хорошо, - улыбнулась мать, - расскажу вам сказку.
- Ма-ам, мы уже не малыши, - поморщился Мстислав, - историю, такую, что взаправду была.
- Мама, а расскажи как вы с папой первый раз встретились, - оживилась Огнеяра.
- О, такую историю и я послушаю, - рассмеялся Ярослав, - мама у нас мастерица рассказывать, даже о самом простом, как о необыкновенном.
- Ну что ж, раз все так просите, слушайте, - глаза Росы затуманились, на губах заиграла улыбка, - была я в ту пору совсем девчонкой, чуть постарше вас…
Роса остановила лошадь, тревожно огляделась. Вот тебе и срезала путь, места кругом совсем незнакомые. Кобыла фыркает, недоверчиво косится на горы по обе стороны от тропы. Впрочем, Осока всегда была трусовата, потому и отдали её семье табунщика Жизнерада. Дружине царя Кощея нужны смелые кони, а значит и матери у них должны быть смелыми. Чтобы подбодрить себя, девочка ткнула рыжую каблуком в бок:
- Пошла, пошла! А то матушкины пироги совсем остынут, а нам надо их батюшке горячими привезти.
Кобыла неохотно двинулась с места. Роса злилась на себя. Отец ведь показывал ей короткую дорогу к пастбищу, и казалось, что всё так просто, а она умудрилась с пути сбиться. Как будто дитя малолетнее, а ведь ей уже тринадцать, скоро замуж пора. Ладно, она проедет ещё немного вперёд, может эта тропка пересечётся с нужной ей, а если нет – сразу повернёт обратно, на длинную дорогу. Осока вдруг встала как вкопанная. Повела ушами, всхрапнула, и стрелой сорвалась с места, не слушаясь повода, Росинка едва успела плотней прижать колени к седлу, чтобы не вылететь из него. И тут же чуть не упала сама: за спиной послышался грохот камнепада, лошадь припустила ещё быстрей. Девочка что есть силы натянула повод, откинулась назад. Рыжая мотнула головой, но поубавила резвости, понемногу остановилась, не столько по воле всадницы, сколько почуяв, что опасность миновала. Роса, вся дрожа, припала к конской шее.
- Умница моя. Ты нас спасла, теперь буду чаще тебя слушаться.
Девочка старалась не думать о том, что упавшие камни перекрыли им путь обратно, теперь волей-неволей придётся ехать дальше, надеясь, что тропа выведет к людям.
- Ау! – в отчаянии закричала Росинка, - ау, есть тут кто-нибудь?!
Никого, только шумит вдалеке водопад. Осока вскинула голову, шумно втянула ноздрями воздух, негромко заржала. Затем Роса услышала цокот копыт. Кто-то ехал по тропе им навстречу. У девочки отлегло от сердца: разбойников в Железных горах отродясь не бывало, стало быть, табунщик или дружинник. Из-за скалы вышел буланый жеребец. Шерсть его сверкала как расплавленное золото, но не это удивило Росу, у всех коней из кощеева табуна масть с золотистым оттенком, но на жеребце не было ни седла, ни уздечки, ни недоуздка. И вообще конь вёл себя странно: не заржал, увидев кобылу, не подошёл понюхаться, просто встал в двух шагах от Осоки и смотрел на Росу.
- Здравствуй, - неожиданно для себя самой произнесла девочка, - ты откуда тут взялся, из табуна убежал что ли? А я заблудилась.
Буланый встряхнул гривой, развернулся, и пошёл по тропе обратно. Кобыла, не дожидаясь позволения всадницы, последовала за ним.
Тропа змеилась между скал, то поднимаясь вверх, то ныряя вниз, потом ветер сменил направление, Осока принюхалась и заржала. В ответ донеслось сразу несколько голосов её сородичей.
- Пастбище! – обрадовалась Роса.
Ещё один поворот, и девочка увидела пасущихся кобыл с жеребятами, табунщика, сидевшего в тени большого валуна. Поднял голову, заметил всадницу, вскочил:
- Росинка! Дочка… - снял девочку с седла, поцеловал в щёку.
- Тятенька! Я пирогов тебе привезла. Только с пути сбилась, а вон тот красавец меня вывел. Ой…
Она хотела показать отцу коня-спасителя, но на его месте теперь стоял русоволосый паренёк чуть постарше её самой. Поискала глазами буланого, но тот как сквозь землю провалился. Опять взглянула на юношу.
- Ты что, колдун? В коня превращаться умеешь? – спросила несколько смущёно.
- Умею, - без улыбки подтвердил парень.
- А я тоже немного колдовать могу. Матушка меня учит травки заговаривать, чтобы силу их целебную увеличить, - похвасталась девочка, и добавила, - спасибо тебе. Я уж совсем растерялась, думала, в горах ночевать придётся. Меня Росой зовут, можно Росинкой, а тебя?
- Ярослав. Хочешь, я и домой тебя провожу, чтобы опять не случилось чего?
- Не нужно, - возразил Жизнерад, - я сам дочурку домой отвезу, заодно и поговорим, а то сам понимаешь, когда кобылы жеребятся, табунщик дома совсем не бывает. Пригляди лучше за лошадками, Ураган, вожак, тебя признал, а они все на него смотрят. Да и сами тебя полюбили.
- Пригляжу, что ж. Мне это только в радость.
- Вот и хорошо.
Когда Жизнерад и Роса тронулись в обратный путь, девочка тихонько спросила:
- Тятя, а Ярослав он кто? Я его ни разу в деревне не видела, да и нет у нас вроде колдунов, что облик менять умеют.
- Верно, нет. Это, доча, самого царя Кощея сынок. Так-то.
читать дальшеГлава вторая.
Обычный день.
Луч солнца скользнул в забранное деревянным переплётом окно, отразившись от зеркала на стене, коснулся конопатого носа крепко спящей девочки. Та зашевелилась во сне, пробормотала что-то, перевернулась на другой бок. Пробежало по небу облачко, на миг закрыв солнце, и девочка тотчас открыла глаза. Улыбнулась, помахала солнцу рукой.
- Здравствуй, солнышко-сестричка! Спасибо, что сегодня светишь нам! – соскочила на пол, потянулась, - если солнце в небесах, дело спорится в руках.
Прошлёпала босыми ногами по плетёному ковру, посмотрелась в зеркало.
- Ну и растрёпа ты, Огнеяра, - упрекнула она отражение, - не годится так.
Решительно схватила лежащий на полочки гребень, провела по огненно-рыжим волосам раз, другой. Гребень цеплялся, путался, порой заставляя выдирать его из волос. Ну почему лошадиные гривы расчёсывать легче? Может потому, что конский волос жёсткий, не рассыпается, когда плетёшь косицы. И видно всё, не надо пряди ощупью искать, волосок к волоску приглаживать. Вплетать ленту Огнеяра так и не научилась, поэтому просто завязала ею кончик косы. Скинула ночную рубашку, надела платье, подвязала красным пояском. Натянула одеяло на подушку, кинула сверху покрывало, довольно отряхнула руки. Вот часть дел и сделана.
Огнеяра вышла из комнаты, прислушалась. За соседней дверью ни звука. Похоже, Мстислав опять дрыхнет. Дай волю – будет спать до самого вечера. Кто только выдумал, что близнецы во всём одинаковые? Они с братом и внешне совсем разные, а уж нрав… Девочка постучала в дверь.
- Мстислав, вставай! Солнце уже высоко.
Скрипнули половицы, лязгнул засов, дверь открылась. Наружу выглянул мальчик – худой, беловолосый, светло-голубые глаза прищурены, хоть солнце едва пробивается через плотные занавески на окне комнаты.
- Не шуми, - буркнул он, - встал уже.
- Так бежим скорей! – сестра дёрнула его за рукав, - отец обещал сегодня жеребят молодых пригнать, чтобы мы сами для себя боевых коней растили.
- Угу, растили… он же всё равно не разрешает верхом садиться, говорит, что малы мы ещё. Малы! Нам уже по девять лет!
- Не сердись, Мстиша, - Огнеяра погладила брата по плечу. Батюшке лучше знать, когда разрешать в седло садиться. На своей-то спине он нас катает. А теперь вот собственных жеребят нам даёт. Многим ли детям в девять лет такое счастье выпадает? А ты просто лентяй, вот! Догоняй!
Девочка оттолкнула брата, и с визгом помчалась по коридору, сперва к лестнице, потом вниз по закрученным как раковина улитки ступенькам, и наконец к воротам, ведущим во двор. Сейчас лето, и они распахнуты настежь, два стражника стоят чуть в стороне, опираясь на копья. Огнеяра приветливо помахала им, на бегу оглянулась – Мстислав уже настигал её, протянул руку, готовясь схватить за косу. Огнеяра припустила ещё быстрей, на полном ходу врезалась в кого-то, больно ударившись лбом. Схватилась за ушибленное место, пробормотала:
- Простите, - и тут же залилась краской, - ой, батюшка…
Ярослав поглядел на дочку с лёгкой укоризной.
- Огнеяра, я ведь много раз просил – бежишь во всю прыть, так хоть смотри, куда бежишь. Так ведь в яму можно упасть или в столб врезаться.
- Прости, - девочка виновато опустила глаза, - я испугалась, что Мстислав меня за косу схватит. Я её с таким трудом заплела…
- Ох, - повелитель Железного царства перевёз взгляд на сына, тот и не подумал потупиться, напротив, приосанился, в глазах блеснул красноватый огонёк, - Мстислав, хоть бы ты вёл себя разумней. У девчонок порой ветер в голове, но ты-то будущий защитник царства нашего, с тебя спрос больше.
- Всегда с меня, - проворчал мальчик, - девчонкам больше везёт. Драться с ними нельзя, ругают реже. Огнеяра меня дразнит, а я терпеть должен?!
- Неправда! – возмутилась сестра, - я не дразнилась сегодня! Почти…
- Вижу вы оба хороши, - Ярослав обнял детей, поцеловал Огнеяру в лоб, - ой, а синяк-то непростой, в виде оленя! Похоже, ты к перстню моему приложилась, когда я руку поднял, чтобы тебя придержать.
- Точно, олень, - подтвердил Мстислав, приглядываясь ко лбу сестры, - а почему он у тебя на перстне, батюшка? Нашего царства герб – змей и дуб.
- Перстень этот мне матушка моя передала, - пояснил Ярослав, - олень – знак рода князя Яросвета.
- А ты этого князя знаешь? Он хороший? – любопытство Огнеяры пересилило сожаление об ушибе, глаза заблестели.
- Князя? – отец выглядел удивлённым, словно не ждал такого вопроса, - нет, не видел никогда. Но думаю, хороший был человек. Матушка, когда мне сказки на ночь рассказывала, всегда делала его добрым мудрецом.
- Почему же был? – возразил Мстислав, - может живёт ещё? У дедушки Жизнерада отец жив, хоть и старый.
- Может. Ладно, сорванцы, ступайте умываться, и бегом к столу, пока завтрак не остыл. А то мама расстроится, что зря с готовкой поторопилась.
За завтраком Ярослав сидел молча, погрузившись в мысли, которые прежде ни разу не приходили на ум. Он вспомнил материнскую сказку, ту самую, которую услышал от княжны Мстиславы незадолго до её смерти. Чёрный змей похитил дочь князя накануне свадьбы. У княжны был брат. Но ни брат, ни жених не попытались спасти девушку из плена. В самом деле не попытались? Отец, брат, жених. Испугались Кощея, примирились с потерей?
Мешочек с пылью дорог поднебесных так и лежал в сундуке. Ярослав по-прежнему не мог решить, хочет ли он узнать всю правду. Но тут другое дело – дети спрашивают. Лучше рассказать самому, чем позволить им додумывать. Хорошо хоть Кощей не пробуждает в них такого интереса, по крайней мере пока… впрочем как сказать. Мстислав нет-нет да спросит, правда ли дед был самым могучим чародеем. Властитель Железного царства подавил прорывающийся наружу тяжёлый вздох. Сын всё чаще заставлял беспокоиться о себе. С самого рождения не был похож на обычных детей – младенцы розового цвета, а тело Мстислава было белым, будто обглоданная кость, волосы необычного молочно-белого цвета, светло-голубые глаза с красноватым огоньком в глубине, разгорающимся до красного как уголь в очаге, если мальчик сердился. Сходство Мстислава с дедом, Кощеем Бессмертным, тревожило Ярослава сильнее с каждым годом. Добро бы только внешнее, нрав у паренька тоже не сахар. Ни с кем, кроме сестры, не дружит, с мальчишками не играет, хотя Ярослав не раз замечал, что сын издали присматривается, как ребята строят запруды или весной пускают по воде деревянные кораблики, а то и просто щепки. Посмотрит, потом отойдёт в сторону, и играет сам с собой. Много раз пытался царь дознаться, почему Мстислав избегает детей, может обидел кто, но тот только пожимал плечами неохотно произнося, мол скучно с ними, с Огнеярой веселей, а одному порой и лучше – никто думать не мешает. Росу замкнутость сына тоже не радовала, но тревожилась она меньше, дескать подрастёт, и всё наладится. Но мужу пока не удавалось разделить её уверенность. А ещё Мстислав не плакал. Никогда. Даже младенцем. Кричать кричал, но ни разу не видели в его глазах ни слезинки.
- Положить тебе ещё блинов, лада мой? - голос жены развеял тягостные мысли.
- Спасибо, Росинка, я сыт, - Ярослав погладил руку, ласково опустившуюся на плечо, встал из-за стола, - Мстислав, Огнеяра, я поеду в табун за жеребятами, а вы помогите матери посуду вымыть, и за уроки. Ни меч, ни колдовские книги лентяев не терпят.
- Да, батюшка, - просияла Огнеяра, - всё сделаем, как ты велишь, только пригони скорей жеребяток.
- Что ж мы за царские дети, если посуду сами мыть должны? – проворчал Мстислав, - зачем нам это?
- Затем, что в походе надо без слуг обходиться, - спокойно пояснил Ярослав, - царскому сыну пристало уметь то, что для его подданных обычное дело. Подрастёте немного – будете крестьянам в поле помогать. А пока – выполняйте то, о чём я прошу.
Наставник юных воинов, крепкий, рано поседевший мужчина по прозвищу Вепрь с одобрением следил за выписывающими восьмёрки мечами в руках учеников.
- Царевна, не стискивай так рукоять. Меч у тебя хоть и деревянный, равновесие держит, дай ему самому повернуться в руке. Мстислав, быстрей вращай мечом, не отлынивай.
- Был бы меч, а то деревяшка какая-то, - фыркнул царевич, вздёргивая верхнюю губу как рассерженный пёс, - ерунда.
Вместо ответа Вепрь шагнул вперёд, учебный меч в его руке описал петлю, развернулся плашмя и ощутимо приложил Мстислава пониже спины. Мальчик подпрыгнул от неожиданности, махнул назад рукой с оружием, но отбивать было уже нечего.
- Научишься деревянным мечом защищаться – получишь стальной, - пообещал наставник, - а пока давайте новую хитрость освоим.
Он подбросил свой меч, и тут же поймал его за рукоять.
- Ух ты! – восхитилась Огнеяра, - здорово как. Только боязно – вдруг поранишься о настоящее лезвие.
- Не поранишься. Мечи куют так, чтобы если бросишь рукоятью вверх, он в воздухе сам развернулся. Главное ладонь подставить.
- Так то стальной меч, - Мстислав снова насупился, - а наши…
- А в навершия ваших мечей свинец залит, будут не хуже боевых поворачиваться. Ну, начали!
Огнеяра дёрнула рукой, разжала пальцы. Меч плюхнулся на землю.
- Ой… не вышло…
- Всё получится, царевна, - ободрил Вепрь, - ты боишься меч отпустить, вот он и падает. Давай-ка чуть иначе сделаем. Возьмись за рукоятку обратным хватом.
Девочка подобрала меч, держа его за рукоять лезвием вниз, как посох.
- А теперь кинь повыше. И лови.
Огнеяра подбросила меч. Тот развернулся в воздухе вниз рукояткой, Огнеяра схватилась за неё.
- Получилось! Но сейчас я видела, как он падает, а если бросать обычным хватом, не будет видно.
- Это не важно. Главное помни – меч развернётся сам собой. И не бояться его выпустить.
- Вот так? – Мстислав, до сих пор молча наблюдавший за сестрой, подбросил свой меч, и поймал, как только рукоять опустилась вниз.
- Молодец, царевич, усвоил. Работайте дальше, только меняйте руку – левой тоже подбрасывайте. Как наловчитесь – можно бросать одной рукой, а ловить - другой.
Дав ребятам ещё десять раз повторить урок, Вепрь велел остановиться.
- Теперь поучимся уворачиваться от ударов. Подойди, Мстислав. Руби по мне мечом наискосок, от правого плеча к левому бедру. Только не быстро, чтобы Огнеяра разглядела.
Мстислав фыркнул – он в отличие от сестры не робел, когда наставник просил его ударить. Меч со свистом рассёк воздух, Вепрь нырнул под клинок, низко склонившись к земле.
- Поняли? Бьют справа – уклоняемся вправо, бьют слева – влево. Опускаемся низко, так, чтобы рукой землю достать.
Время, оставшееся до обеда, пролетело незаметно. Роса довольно улыбалась, глядя, как дети уплетают щи. Огнеяра взялась за кружку с отваром из лесных трав, когда со двора донёсся стук копыт. Девочка выглянула в окно, вскочила, опрокинув стул.
- Батюшка приехал! И лошадок пригнал, десятерых сразу! Мстиша, побежали смотреть!
- Чего бежать, - пожал плечами брат, - никуда они не денутся.
Но Огнеяра уже бежала вниз по лестнице. Мстислав не торопясь допил травник, отодвинул пустую кружку и тоже спустился во двор. Увидел отца, привязывающего к коновязи рыжего годовичка. Жеребчик недовольно прижимал уши, беспокойно оглядывался по сторонам.
- Принимайте коней, - улыбнулся Ярослав, - каждому из вас по пять жеребят.
- По пять? – удивился царевич, - зачем же сразу пять, ездить-то только на одном можно.
- Одного коня для работы мало. Он ведь и заболеть может, и устать после долгого пути. Должен быть запасной.
- Ну пускай два. А пять зачем?
- Чтобы вам было проще выбрать тех двоих, с кем поладить легче.
- Чур тот рыженький мой! – запрыгала от радости Огнеяра, - и вон тот, с белой ножкой.
Мстислав только фыркнул. Смешная, чего торопится? Для него все лошади были одинаковыми, разве что масти разные. Спору нет – верхом ездить удобней, чем пешком идти, но всё равно, столько возни…
- Что ж, хорошо, - кивнул отец, - коней выбрали, теперь давайте жилище для них подготовим. А пока пустим в загон, чтобы не застаивались. Огнеяра, доверишь мне парочку своих жеребят отвести?
- Доверю, папа, втроём мы быстрее справимся.
- Значит я возьму двоих, а вы – по одному, и идите за мной.
Пустив жеребят в загон, отправились в конюшню, натаскали в пустые денники соломы.
- Теперь заботиться о лошадках будете сами, - сказал Ярослав, - траву скошенную или сено конюхи положат, а поить и овсом кормить – сами. Только много воды в вёдра не набирайте, жеребятам может и половины ведра хватить.
- А как понять, что хватило? – спросила Огнеяра.
- Приноси воду, пока сам пить не откажется. Завтра покажу вам, как правильно чистить коня, а через недельку, когда попривыкнете друг к другу, начнём их оповаживать, к уздечке приучать, а то они только недоуздок знают. И другим конским наукам обучать.
- Каким ещё наукам? – недоверчиво покосился на отца Мстислав, - на них же ещё нельзя ездить.
- Верно, садиться на них верхом можно будет только через два года. А пока нужно, чтобы они привыкали к тому, что вокруг них много разных людей, а не один только табунщик. Что бегать теперь нужно не куда захочется, а куда направят. И седло на спине носить приучаться, и приказа, отданного голосом, слушаться. Да что говорить, завтра сами увидите.
- Ой, как здорово! – захлопала в ладоши Огнеяра, - не нас будут учить, а мы!
В заботах о новых жильцах конюшни прошёл остаток дня. За ужином Огнеяра едва сдерживалась, чтобы не зевнуть до ушей. Заметив это, Роса велела детям мыться и спать.
- Ладно, - в этот раз Мстислав не стал спорить, тоже устал, хоть и старался скрыть. Только сперва расскажи нам историю, мам.
- Хорошо, - улыбнулась мать, - расскажу вам сказку.
- Ма-ам, мы уже не малыши, - поморщился Мстислав, - историю, такую, что взаправду была.
- Мама, а расскажи как вы с папой первый раз встретились, - оживилась Огнеяра.
- О, такую историю и я послушаю, - рассмеялся Ярослав, - мама у нас мастерица рассказывать, даже о самом простом, как о необыкновенном.
- Ну что ж, раз все так просите, слушайте, - глаза Росы затуманились, на губах заиграла улыбка, - была я в ту пору совсем девчонкой, чуть постарше вас…
Роса остановила лошадь, тревожно огляделась. Вот тебе и срезала путь, места кругом совсем незнакомые. Кобыла фыркает, недоверчиво косится на горы по обе стороны от тропы. Впрочем, Осока всегда была трусовата, потому и отдали её семье табунщика Жизнерада. Дружине царя Кощея нужны смелые кони, а значит и матери у них должны быть смелыми. Чтобы подбодрить себя, девочка ткнула рыжую каблуком в бок:
- Пошла, пошла! А то матушкины пироги совсем остынут, а нам надо их батюшке горячими привезти.
Кобыла неохотно двинулась с места. Роса злилась на себя. Отец ведь показывал ей короткую дорогу к пастбищу, и казалось, что всё так просто, а она умудрилась с пути сбиться. Как будто дитя малолетнее, а ведь ей уже тринадцать, скоро замуж пора. Ладно, она проедет ещё немного вперёд, может эта тропка пересечётся с нужной ей, а если нет – сразу повернёт обратно, на длинную дорогу. Осока вдруг встала как вкопанная. Повела ушами, всхрапнула, и стрелой сорвалась с места, не слушаясь повода, Росинка едва успела плотней прижать колени к седлу, чтобы не вылететь из него. И тут же чуть не упала сама: за спиной послышался грохот камнепада, лошадь припустила ещё быстрей. Девочка что есть силы натянула повод, откинулась назад. Рыжая мотнула головой, но поубавила резвости, понемногу остановилась, не столько по воле всадницы, сколько почуяв, что опасность миновала. Роса, вся дрожа, припала к конской шее.
- Умница моя. Ты нас спасла, теперь буду чаще тебя слушаться.
Девочка старалась не думать о том, что упавшие камни перекрыли им путь обратно, теперь волей-неволей придётся ехать дальше, надеясь, что тропа выведет к людям.
- Ау! – в отчаянии закричала Росинка, - ау, есть тут кто-нибудь?!
Никого, только шумит вдалеке водопад. Осока вскинула голову, шумно втянула ноздрями воздух, негромко заржала. Затем Роса услышала цокот копыт. Кто-то ехал по тропе им навстречу. У девочки отлегло от сердца: разбойников в Железных горах отродясь не бывало, стало быть, табунщик или дружинник. Из-за скалы вышел буланый жеребец. Шерсть его сверкала как расплавленное золото, но не это удивило Росу, у всех коней из кощеева табуна масть с золотистым оттенком, но на жеребце не было ни седла, ни уздечки, ни недоуздка. И вообще конь вёл себя странно: не заржал, увидев кобылу, не подошёл понюхаться, просто встал в двух шагах от Осоки и смотрел на Росу.
- Здравствуй, - неожиданно для себя самой произнесла девочка, - ты откуда тут взялся, из табуна убежал что ли? А я заблудилась.
Буланый встряхнул гривой, развернулся, и пошёл по тропе обратно. Кобыла, не дожидаясь позволения всадницы, последовала за ним.
Тропа змеилась между скал, то поднимаясь вверх, то ныряя вниз, потом ветер сменил направление, Осока принюхалась и заржала. В ответ донеслось сразу несколько голосов её сородичей.
- Пастбище! – обрадовалась Роса.
Ещё один поворот, и девочка увидела пасущихся кобыл с жеребятами, табунщика, сидевшего в тени большого валуна. Поднял голову, заметил всадницу, вскочил:
- Росинка! Дочка… - снял девочку с седла, поцеловал в щёку.
- Тятенька! Я пирогов тебе привезла. Только с пути сбилась, а вон тот красавец меня вывел. Ой…
Она хотела показать отцу коня-спасителя, но на его месте теперь стоял русоволосый паренёк чуть постарше её самой. Поискала глазами буланого, но тот как сквозь землю провалился. Опять взглянула на юношу.
- Ты что, колдун? В коня превращаться умеешь? – спросила несколько смущёно.
- Умею, - без улыбки подтвердил парень.
- А я тоже немного колдовать могу. Матушка меня учит травки заговаривать, чтобы силу их целебную увеличить, - похвасталась девочка, и добавила, - спасибо тебе. Я уж совсем растерялась, думала, в горах ночевать придётся. Меня Росой зовут, можно Росинкой, а тебя?
- Ярослав. Хочешь, я и домой тебя провожу, чтобы опять не случилось чего?
- Не нужно, - возразил Жизнерад, - я сам дочурку домой отвезу, заодно и поговорим, а то сам понимаешь, когда кобылы жеребятся, табунщик дома совсем не бывает. Пригляди лучше за лошадками, Ураган, вожак, тебя признал, а они все на него смотрят. Да и сами тебя полюбили.
- Пригляжу, что ж. Мне это только в радость.
- Вот и хорошо.
Когда Жизнерад и Роса тронулись в обратный путь, девочка тихонько спросила:
- Тятя, а Ярослав он кто? Я его ни разу в деревне не видела, да и нет у нас вроде колдунов, что облик менять умеют.
- Верно, нет. Это, доча, самого царя Кощея сынок. Так-то.
-
-
17.09.2015 в 20:04-
-
17.09.2015 в 20:10