Король-Ворон отправился в страну фейри, а фейри уже безо всякой маскировки ходили по дому и саду. Меж тем тревожные события продолжались. На втором этаже поместья сама по себе появилась пентаграмма с адскими огнями по углам, зазвучала адская музыка. Через пентаграмму вошли несколько демонов, в том числе и тот, что был изгнан из Кроули. На вид он весьма привлекателен, несмотря на то, что лицо покрыто чешуёй вроде змеиной, но я стараюсь держаться от него подальше. Известно, куда может привести союз с демоном. Сам демон же заявил, что хочет встретиться с Джоном Аскглассом, и по-видимому отправился его искать. Мистер Сегундус нашёл яйцо со стальной скорлупой, и теперь таскает его с собой, видимо надеется, что из него вылупится дракончик. Служанка, приехавшая с матерью Матильдой и сестрой Агнессой оказалась фейри, причём живущей очень давно и помнившей Короля-Ворона ещё ребёнком. Однажды я увидела, как она подбежала к матери Матильде, и с трудом переводя дыхание, словно после долгого бега, попросила:
- Мать Матильда, помолитесь Господу за возвращение Королю-Ворону разума. Ибо он творит... - последнее слово явно было не из тех, что принято упоминать в присутствии дам, ох уж эти эльфы.
- Помолюсь об избавлении Короля от дьявольских чар, - вздохнула аббатиса.
читать дальшеПрошёл слух, что в книге Короля-Ворона появилось новое пророчество. А книга это надо сказать, вовсе не бумажная, и даже не пергаментная. Оказывается, текст книги написан на теле Винкулюса, того самого человека, которого мы с Бетти сочли пациентом клиники для душевнобольных. Теперь мисс Тёрнер, Люси и ещё кое-кто из женщин пытается расшифровать пророчество. Возможно, я присоединилась бы к ним, но тут моё внимание привлекла одна из фейри. Невысокая, серьёзная, с волосами, заплетёнными в множество косичек. На её шее висит украшение из какого-то жёлтого металла, напоминающего по форме раму зеркала. А в раме - портрет мужчины. Приглядевшись, я едва сдерживаю крик. Это Джереми, нет никаких сомнений. Как бы поаккуратнее расспросить эту девушку, чтобы не оскорбить и не разозлить? Кто знает, может быть она любит Джереми не меньше, чем я? Стараюсь подойти издалека, расспрашиваю сперва о мастере, изготовившем украшение, потом прямо говорю, что мужчина на портрете напоминает моего жениха, которого я два года считала погибшим, получив известие о том, что он пропал без вести.
- А вы не пробовали написать ему письмо? - бесхитростно интересуется эльфийка. Всё же порой они как дети, и шалости у них порой так же жестоки, как детские.
- Я ведь не знаю адреса, по которому отправить письмо, - поясняю я, - у людей письма носят почтальоны, а им нужно знать дом, куда отнести письмо. Если бы можно было как-то сообщить что Джереми жив хотя бы его несчастным родителям. Ведь это их единственный сын.
Изображение на портрете вдруг словно бы оживает. Я вижу, как Джереми машет мне рукой с портрета. На миг зажмуриваю глаза, а когда открываю, украшение выглядит как прежде.
- Вы действительно так сильно любите его? - спрашивает фейри.
- Да. Мы с детства знаем друг друга, мы во многом схожи.
- А у людей всегда бывает так? Чтобы полюбить?
- Наверное... А как это у вас?
Я не успела дослушать ответ собеседницы, потому что вернулся Король-Ворон. Пророчество наконец удалось расшифровать (жаль, что этого не могут услышать ВСЕ надутые индюки, утверждающие, что женщина уступает в уме мужчине). Оказывается, перегородка между нашим миром, миром фейри, и миром демонов с некоторых пор стала истончаться, и вот теперь миры стали словно бы проникать друг в друга. Можно вернуть всё на свои места, если найдутся люди, которые захотят это сделать. Люди, с которыми происходили те или иные события. "Тот, кто чудом избежал гибели; тот, кто сберёг чужую тайну; тот, кто поднялся над предрассудками". Всего было кажется девять таких "условий". А ведь я, пожалуй, подхожу пот сберёгшего чужую тайну. Ведь я знала, где скрываются Алан и Элизабет, когда они сбежали из дома. Правда, меня никто об этом не спрашивал. Я снова иду к Королю, говорю, что готова помочь спасти этот мир. Король, как мне кажется, едва сдерживает стон.
- Мы не спасаем мир. Нужно залечить раны земли.
- Я готова приложить к этому силу, которую имею.
- Здесь нужна не сила, а верность.
- Верность? Но как правильно понять верность?
- Верность это умение держать данное слово.
- Этому я давно научилась...
- Вам придётся пожертвовать самым дорогим. Вы готовы? Что вы готовы отдать этой земле, чтобы вернуть ей радость?
Этот вопрос ставит меня в тупик. Минуту назад я готова была назвать самым дорогим для себя мою любовь к Джереми, но раз речь идёт о радости...
- Если утрата самого дорогого приведёт к горю кого-то другого, доставит ли такой дар радость земле? - осторожно уточняю я.
- Земле может подойти любой дар, если отдан искренне, а не потому, что кто-то обязывает, - отвечает Король, - даже детское злорадство. Или мечта.
- Мечта... Да, у меня была в детстве мечта. Может быть именно за это меня наказали тем, что случилось с моим женихом. А может это было не наказание, а испытание. Как бы там ни было, я готова расстаться с этой мечтой.
- Подумайте хорошенько. Если решитесь - приходите в сад, когда на небе появится первая звезда.Продолжение следует.